Дорога смертной тени

Это был чудовищный разговор. Собственно, и не разговор даже, а монолог, потому что Стелле не удалось произнести ни слова. Ангелина повела себя совершенно иначе, чем любая женщина на ее месте. Она больше не смотрела просительно и доверчиво, как выброшенный из дому котенок. Взор ее черных глаз был свинцово-тяжелым. Она ни о чем не спрашивала, не просила оставить мужа в покое, не требовала, чтобы Стелла уволилась, не захлебывалась рыданиями, не взывала к совести предполагаемой разлучницы.

Лина произнесла всего шесть коротких фраз:

– Я знаю, ты любишь Митю. Он этого пока не знает и с тобой не спит. Сделай так, чтобы он никогда не узнал и не захотел быть с тобой. Иначе я его убью. И ты будешь виновата. Запомни: Митя – только мой.

Они сидели в ресторане на верхнем этаже модного торгового центра. Только что Стелла и Лина выбирали подарок Мите ко дню рождения, обошли кучу магазинов и магазинчиков. Ангелина никак не могла определиться: то ли купить мужу булавку для галстука и запонки, то ли туалетную воду. Или лучше какой-то оригинальный сувенир из бутика «Мужские подарки»?

Стелла, покорно таскаясь с ней по бутикам, всеми силами старалась подавить немую тоску. Она думала о том, что ей никогда не будет позволено преподнести любимому тот подарок, который действительно хочется подарить. Ничего слишком личного, слишком интимного. Ничего, что намекало бы на то, как он ей дорог. Только нейтральные презенты шефу, приличествующие случаю: органайзер, ручка с золотым пером, канцелярский набор и все в таком духе.

Наконец, Ангелина остановилась на перстне с опалом: крупный камень красноватого оттенка был обрамлен в белое золото. Едва увидев кольцо на витрине ювелирного магазина, Лина загорелась и захотела купить именно его. Дизайн и в самом деле был оригинален, да и сам камень – очень необычный. Продавщица сказала, это редкая разновидность – огненный опал. Казалось, он переливается, светится изнутри: в его красоте было что-то неземное, инопланетное.

– Я читала, что опал – магический камень, – задумчиво проговорила Лина, когда они выходили из магазина. – С ним нужно обращаться бережно, как с живым существом. Он впитывает в себя все, с чем соприкасается – и плохое, и хорошее. Например, если бросить его в грязную воду, камень может поменять цвет. – Она вдруг остановилась и пристально посмотрела на спутницу. – Все совсем как у людей, верно?

Стелле стало не по себе под этим взглядом: она не могла разгадать, что в нем таится. Ангелина моргнула, отвернулась и пошла дальше.

И вот они сидели в ресторане. Перед Ангелиной стоял тонкостенный высокий стакан, полный вишневого сока, Стелла пила минеральную воду. Заказ – салаты, кофе, десерт – еще не принесли. В зале было много зелени, в огромных аквариумах, лениво шевеля резными плавниками, плавали яркие экзотические рыбы. Столик стоял в углу, возле широкого окна, и от остальных посетителей его закрывала большая пальма в кадушке.

Никто не мог видеть, что происходит, не слышал, о чем говорили две красивые девушки за угловым столиком. Произнеся свои страшные слова, Лина опять вперилась в Стеллу пылающим, бешеным взглядом. А после вылила в кадку с пальмой сок, к которому не притронулась, и резким, точным, почти незаметным движением ударила стакан тонким горлышком об стол. Стакан разбился, осколки рассыпались по столу. Острые неровные края хищно торчали, как кривые зубы опасного зверя. На секунду Стелла подумала, что Лина собирается вонзить их в ее горло, но Лина ничего такого не сделала. Не замечая, что поранила пальцы, и с них капает кровь, она приблизила к Стелле лицо и прошептала еще раз:

– Запомни. Хорошо запомни.

Потом поднялась со стула, аккуратно поставила разбитый стакан на стол и, не произнеся больше ни слова, ушла из ресторана, оставив потрясенную Стеллу в одиночестве. «Потрясенная» – это слабо сказано. Она чувствовала, что уничтожена, раздавлена. Сердце ее разорвали в клочья.

Глава четвертая

В тот день Стелла толком не помнила, как добралась до дому и оказалась в своей квартире. Вроде бы к ней подошел официант – принес их заказ. И она, сама не разбирая смысла собственных слов, объяснила ему, что подруга случайно разбила стакан и порезала руку. После она оплатила счет, но не съела ни крошки, и, когда смогла встать, вышла из ресторана. Села за руль, приехала к себе, словно пьяный, который, будучи почти невменяемым, находит дорогу домой, двигаясь на автопилоте.

Девушка безоговорочно поверила этой сумасшедшей: сказала «убью» – убьет. Убьет при малейшем подозрении. А как сделать, чтобы подозрений не возникало? Ведь их тянуло друг к другу. С ней-то все понятно, но Митю тоже влекло к Стелле – она чувствовала это, хотя Митя, похоже, и не отдавал себе в этом отчета.

Что же оставалось делать? Единственное, что приходило в голову – подать заявление об уходе. Уволиться и бежать куда глаза глядят, подальше от Мити и его ненормальной жены. Но как раз этого сделать она не могла…