Дорога сна

— Вот и мне как-то довелось! Ужасно скучная страна, доложу я вам! Скучные люди, непонятный язык, вечные туманы и отвратительная еда! И туда-то этот Виктор хотел увезти Аврору! Бедная, да она бы зачахла там от тоски! Она всегда была такой — тихой, задумчивой, не любила праздники и балы, не ездила на охоту, всё сидела дома и зачитывалась книжками… Помнится, её родители шутили, что бабушка обучает юную Аврору ведьминскому искусству, — он хохотнул. — Она и впрямь была чем-то похожа на ведьму: строгая, статная, как взглянет на тебя своими тёмными глазами — так и прижмёшь хвост, и уже не хочется лезть в чужой сад за яблоками или рисовать на стенах дома священника похабные картинки.

Леон хмыкнул, Бертран тоже усмехнулся.

— В день свадьбы Аврора была настоящим ангелом — с её бледной кожей и чёрными волосами, в серебристом подвенечном платье… Виктор тоже держался молодцом — такой молодой, стройный и серьёзный. Все желали им счастья, только не сбылось. Через месяц Виктор умер от чахотки, а она погрузилась в траур и теперь твердит, что больше не выйдет замуж, а собирается в монастырь, как её мать. Ну не глупо ли? Такая молодая, такая красавица — и вдруг хоронит себя в монастыре!

Леон, не зная, что на это ответить, молча пожал плечами. Железная Рука тоже посмотрел в окно и со вздохом продолжил:

— Хотя, должен сказать, Аврора с этой её задумчивостью всегда была не от мира сего. Ей нет нужды запираться в монастыре — она сама как будто окружила себя невидимой стеной. Понимаете, о чём я?

Леон вспомнил вежливую холодность Авроры и её настороженный, всегда тревожный взгляд и кивнул.

— Ещё эти её серые глаза… Они как будто видят тебя насквозь! Я знаю Аврору с её рождения, я старше её, но мне всегда становилось не по себе, когда она смотрела на меня в упор. Кажется, что она всё знает о тебе и даже может читать твои мысли! Ей-богу, как будто стоишь перед ней голый!

У Леона едва не сорвалось с языка, что он был бы не прочь оказаться перед госпожой Лейтон голым, но он вовремя одёрнул себя. Бертран и сам мог отпустить непристойную шутку, но когда дело касалось его близкой знакомой, следовало держать язык за зубами.

— А так, конечно, она красавица, — продолжал рассуждать Бертран. — Ангел, настоящий ангел!

— Мне почему-то всегда казалось, что у ангелов светлые волосы, — неожиданно для самого себя произнёс Леон. — Как у Анжелики…

— Кто это — Анжелика? — немедленно заинтересовался Бертран. Леон уже открыл рот, чтобы ответить, и с удивлением понял, что не понимает, откуда в его памяти взялось это имя.

— Не знаю, — растерянно проговорил он. Перед глазами ещё пару секунд назад маячил образ светловолосой улыбчивой девушки с ясными голубыми глазами, но стоило Леону сосредоточиться на нём, как он тут же угас.

— Просто откуда-то всплыло это имя… — пробормотал он. Бертран понимающе усмехнулся.

— Понимаю-понимаю! Что поделать, я в молодости порядочно нагрешил, а теперь порой не могу вспомнить ни имён, ни лиц моих прежних возлюбленных!

— Нет, это не то! — Леон потряс головой, пытаясь вернуть к жизни образ девушки. — Анжелика — это не возлюбленная! Она… она…

Та, кто спасла ему жизнь? Давняя подруга детства? Сестра? Но у него ведь никогда не было сестры, не так ли?

— Ладно, не мучайте себя, — Бертран махнул рукой, с сочувствием глядя на напряжённые попытки Леона вспомнить хоть что-то из своего прошлого. — Придёт время, и вы всё вспомните. А если не вспомните — не так уж это и важно!

— Возможно, — пробормотал Леон, снова встряхивая головой, и попытался отогнать от себя воспоминания о светловолосой девушке и так внезапно пришедшем ему в голову имени.

Такие вспышки, происходившие время от времени в его голове, совершенно не радовали бывшего капитана. Он приехал в Бургундию затем, чтобы забыть своё прошлое, так почему же оно столь неотступно преследует его? То имя возникнет в голове, то покажется знакомым лицо, которое он видит впервые в жизни, то приснится сон настолько яркий и правдоподобный, что Леон будет ходить смурной ещё долгое время после пробуждения. Почему бы кошмарам и призракам прошлого просто не оставить его в покое?

О своих переживаниях Леон не хотел говорить ни Бертрану, который наверняка хлопнул бы его по плечу и посоветовал выпить бокал-другой для хорошего сна, ни Гретхен, которая встревожилась бы и начала уговаривать обратиться к лекарю, ни Авроре, от которой он вообще не знал, чего ожидать. Она даст ему какой-то из своих целебных эликсиров? Посоветует побольше ездить верхом на свежем воздухе и меньше думать о всяком-разном? Просто посмотрит на него своими тревожными серыми глазами и ничего не скажет?