Дорога сна

— Простите, — он потряс головой, вытряхивая из памяти ненужные воспоминания. — Кажется, вчера я чертовски напился.

— Это ещё мягко сказано, — Маргарита покачала головой. — Будете так дальше пить, потеряете те немногие частички памяти, которые у вас ещё остались.

— Не уверен, что буду сожалеть об этом, — проворчал он, склоняя голову и прижимаясь к прохладному боку кувшина лбом. — Сударыня, вы — моя спасительница. Кстати, как там Железная Рука?

— Не в лучшем состоянии, чем вы, — уголки её губ поднялись. — Мается от похмелья, клянёт местное вино всем на свете и обещает, что в жизни больше не притронется ни к вину, ни к пиву!

У Леона вырвался смешок.

— Посмотрим, сколько он продержится, — хмыкнул он.

К обеду оба мужчины пришли в себя и смогли воздать должное каше, зажаренной утке и запечённым яблокам. Бертран беззлобно подтрунивал над собственной неспособностью устоять перед вином, Леон больше отмалчивался, Гретхен прятала улыбку, закусывая губы. Слуги в этот день были тише обычного: Франсуа лишь иногда бросал на хозяина укоризненные взгляды, Вивьен вообще передвигалась бесшумно и старалась лишний раз не попадаться на глаза никому из обитателей замка. При её виде Леон вспомнил вихлястого юношу, Этьена, и неясные подозрения с новой силой зароились в его голове.

Весь этот день прошёл впустую: ни Леон, ни Бертран не покидали замок и даже не заговаривали о том, чтобы заняться поисками разбойников. Леон лёг раньше обычного, собираясь хорошенько выспаться: на следующий день ему требовалось встать пораньше. Спал он беспокойно, безуспешно пытаясь прогнать мысли о загадочных незнакомцах из прошлого, таинственной девушке по имени Анжелика и Авроре Лейтон, которая в фантазиях представала перед ним в куда более откровенных образах, чем наяву. Наутро он встал невыспавшийся, однако твёрдо решил держаться придуманного накануне плана и, быстро одевшись и захватив с собой шпагу, спустился вниз, стараясь производить как можно меньше шума.

Небо только-только начинало светлеть и было всё затянуто серой пеленой. Вокруг клубился туман, воздух был сырым, и Леона сразу же пробрал озноб. Поёжившись, он плотнее запахнул плащ и направился в сторону конюшни, где в прошлый раз застал Вивьен с Этьеном. Ему пришлось некоторое время помёрзнуть, но вскоре страдания его были вознаграждены. Служанка выскользнула из-за кустов, кутаясь в тёмно-коричневую накидку, юноша в обычном своём потрёпанном одеянии следовал за ней. Оглядевшись и никого не обнаружив, Вивьен по-кошачьи прильнула к любовнику, и он страстно поцеловал её в губы.

— До встречи, Этьен, — она поспешно отстранилась и снова испуганно огляделась. Юноша кивнул ей и расхлябанной, но в то же время быстрой походкой направился прочь. Леон выждал, пока Этьен скроется из виду, а Вивьен метнётся назад в замок, и, прокравшись вдоль кустов, зашагал вслед за юношей.

Его план был прост: проследить за этим загадочным любовником, которого служанка так скрывает, и узнать, не связан ли он каким-либо образом с шайкой Чёрного Жоффруа. Конечно, можно было просто поговорить с Вивьен, но кто знает, не заупрямится ли девушка? Может, она вообще не захочет ничего рассказывать или предупредит возлюбленного об опасности, и он сбежит! Нет, сначала требовалось узнать, кто он таков.

Этьен шёл быстро, не оглядываясь, Леон следовал за ним, то и дело пригибаясь или прячась за дерево, и стискивал зубы, чтобы не стучать ими от холода. Туман неплохо скрывал его от глаз преследуемого, но он же и мешал ясно различать дорогу впереди. Путь Этьена вёл в лес, и Леон крепче сжал эфес шпаги, надеясь, что ему повезёт не наткнуться на разбойников.

В лесу было неестественно тихо, он выглядел пустым и вымершим. Туман цеплялся за сучья деревьев, стоял стеной, и казалось, что за ним скрываются не звери, птицы и разбойники, а жуткие существа из сказок, которые маленькому Леону рассказывала мать, вампиры, оборотни и привидения, следящие за одинокими путниками огромными светящимися глазами. Этьену, судя по всему, тоже стало не по себе — он принялся насвистывать какой-то незамысловатый мотив, затем ускорил шаг, а под конец почти побежал. Сучья громко трещали под его ногами, листья шуршали, и Леон мог не бояться выдать себя шумом. Он тоже рванулся вперёд, но тут его внимание привлекло что-то белое, мелькнувшее в очередном просвете между деревьев.

Сердце резко сжалось от дурного предчувствия. Этьен стучал ногами где-то впереди, но Леон оставил преследование и свернул в сторону, направившись к неожиданной находке. Чем ближе он подходил, тем сильнее заходилось сердце, в висках стучало, а разум кричал ему: «Не смотри туда! Не смотри!».

Но Леон посмотрел и увидел то, что, как он знал, отпечатается в его памяти настолько прочно, что его не сотрёт никакое зелье забвения.