Дорога в Эсхатон (СИ)

— Не думал, что ты так изощрённо мыслишь!, — хмыкнул Проквуст. — Я бы смог с тобой поспорить по первым четырём … пальцам, но пятый довод опровергнуть мне нечем!

Они посмеялись, хотя и без особой весёлости.

— Знаешь, Георг, — совсем грустно заговорил Пилевич, — мне уже лет немало, а впереди такие перемены грядут, очень хочется посмотреть.

Проквуст изумлённо взглянул на друга: вот и он о переменах заговорил! Неужели они неизбежны?

* * *

Елена приехала ночью, тихо пробралась в спальню и юркнула в кровать, прижавшись к мужу. Георг, не поднимая век, сладко улыбнулся и всхрапнул, после обильного возлияния с Пилевичем, проснуться он был не в состоянии, хотя рукой обнял и крепко прижал к себе жену. Лена улыбнулась, чмокнула его в щёку и закрыла глаза.

Никогда ещё Проквуст не был столь счастлив в момент пробуждения: он открыл глаза и увидел нежный взгляд любящей женщины. Оставим их, они так давно не виделись!

— Леночка, ты делала УЗИ?, — спросил тихо Георг, едва переведя дух.

— Делала, — прошептала раскрасневшаяся Елена, — девочка у нас будет, дорогой.

— Дочка! Невероятно!

— Почему же?

— Потому что просто невероятно: вся моя длинная жизнь, наша любовь, наши дети. Я не верю, что всё это случилось со мной, — Проквуст нежно поцеловал жену. — Мне хочется раствориться в тебе!

— И мне!

Они ещё крепче вжались друг в друга.

— Как там твой папа?

— Всё отлично. Я боялась за него, поэтому заезжала домой.

— Молодец, правильно сделала. Марта притихла?

— Ещё как! Ходит, как пришибленная, папой не понукает, ты чего с ней сделал?!

— Не я, её хозяева.

— Да ты что?! Значит, папе больше нечего бояться?

— Нечего, пусть смело любит свою Марту, она теперь не ядовитая.

— А я?

— Что ты?

— Ты и меня можешь укротить?

— Тебя?!, — Георг грозно зарычал. — Тебя я просто съем!

Некоторое время они возились в постели, хихикая как подростки, потом затихли. Елена лежала на плече мужа и гладила пальчиком его брови, Проквуст довольно щурился.

— Георг, а твои дела как?

— Если упускать подробности, то скоро за нами прилетят хоравы.

— И мы улетим?

— Улетим.

— Георг, мне страшно.

— Леночка, я теперь уже не могу не лететь, Землю надо избавить от следов тьмы, как это сделать я не знаю, но знаю, что будет, если не начать действовать.

— Да, ты прав, но Маруся…

— Почему Маруся?

— У меня маму звали Марией, папа её Машенькой звал, я помню, вот я и хотела… если ты не будешь против.

— Любовь моя, конечно, я не против. Мне очень нравится имя. А по поводу твоих страхов, ты даже представить себе не можешь, насколько хоравы глубоко знают человеческий организм, от любой болезни починят! Всё таки ты не девочка у меня. — Проквуст принялся целовать руки жены и приговаривать, словно мантру: — Я боюсь вас потерять, я не вынесу этого!

— И я боюсь, милый, поэтому мы и летим с тобой.

Проквуст дремал под нежным утренним солнцем, Елена, выйдя из бассейна, задумчиво остановилась рядом, раздумывая, сбросить на мужа холодные капельки с рук или позволить ему и дальше нежиться? Решила обрызгать. Она подняла руки вверх, но тут заметила, как на кончике пальца Георга вспыхнула яркая зеленоватая звёздочка и замерла. Проквуст, вздрогнул и резко сел, Елена медленно опустила руки и обречённо уселась на соседний лежак, ей стало понятно: началось.

Георг посмотрел на жену и ободряюще кивнул.

— Прибыли?, — спросила она.

— Заберут, как только будем готовы, — Георг встал. — Пойдём, дорогая, надо сообщить Артёму.

— Я переоденусь и его найду, — стройная фигурка жены с едва наметившимся животиком распрямилась, — Где собираемся, в гостиной?

— Нет, в кабинете, мне дела Пилевичу надо передавать. Иди Леночка, я догоню, вот только ему позвоню.

Проквуст взял со столика телефон, нажал вызов.

Пилевич оказался в кабинете Проквуста прежде остальных. Они деловито поздоровались и принялись просматривать кипу бумаг, фотографий, карт, вытащенных Станиславом Львовичем из пухлого портфеля.

Дверь открылась, оттуда донёсся голос Елены.

— Спасибо, Марио, распорядитесь на счет обеда на четыре персоны.

— Слушаюсь, мадам.

На пороге показалась тележка с кофейно-алкогольным набором, которую катила Елена. Пилевич вскочил с кресла и бодро побежал навстречу, склонился над рукой женщины в галантном поцелуе.

— Елена прекрасная, как я рад вас видеть!

— Я тоже, Станислав Львович. Сейчас я накрою на журнальном столике маленький банкет, а вы закругляйтесь со своими бумагами.

— Леночка, а где Артём?

— Сейчас подойдёт.

— Я уже здесь!, — Артём внимательно осмотрелся. — Я приглашён на высокое собрание?

— Дверь закрой поплотнее, гость!, — съязвил Проквуст вставая.

Елена ловко расставила чашки с пахучим кофе, Георг с серьёзным, почти мрачным видом налил коньяк себе и Пилевичу.

— А мне… — хотел пошутить Артём, но Проквуст так на него посмотрел, что он сразу осёкся, улыбка сбежала с его лица.

— Господа, позвольте объяснить сыну ситуацию, которая вам уже известна.

Пилевич и Елена кивнули.

— Артём, наша семья в ближайшее время покидает Землю.

— Навсегда?

— На несколько лет.

— Мам, ты согласна?

— Сынок, я не могу бросить папу.

— Я не хочу лететь!, — жёстко, по-взрослому отрезал Артём.