Дорога в Гандольфо

Дивероу, думая об этой чепухе, глядел на женщину так, как двенадцатилетний подросток смотрит на увиденный им впервые журнал «Артисты и модели». Лилиан, сидя напротив, объясняла ему, что прилетела в Берлин три дня назад на двухнедельные курсы по кулинарии.

Конечно, это казалось невероятным. В конце концов, Сэм был опытным адвокатом. Он хорошо изучил преступный менталитет, уличая изворотливых лжецов из социальных джунглей разных ступеней. И, несмотря на то, что он устал и душой, и телом, его трудно было провести. И он сразу же решил поставить миссис Маккензи Хаукинз номер три на место. Но, строго посмотрев на нее, он только недоуменно пожал плечами. Вот и все!

– Итак, мы здесь, Сэм! Я могу называть вас Сэмом? Это просто удивительно, куда может завести любовь к кулинарии!

– И все это весьма правдоподобно, Лилиан! Именно такие случайности и делают совпадения достойными доверия!

Сэм рассмеялся почти истерическим смехом, делая все возможное, чтобы не потерять контроль над своими глазами. Он был слишком истощен, чтобы рассчитывать на успех. И посему начал переводить взгляд с одного предмета на другой.

– О лучшем способе провести время в Берлине я и не мечтала. Если нам повезет, мы найдем закрытые теннисные корты! Насколько мне известно, в этом отеле есть бассейн и вроде бы гимнастический зал.

Когда Лилиан умолкла, Дивероу, неожиданно для него самого, почувствовал вдруг, что ему хочется, чтобы она продолжала свою болтовню. В том состоянии, в котором он находился, он получал удовольствие от ее легкой, ласкающей слух речи.

– Не исключено, однако, что я строю слишком большие планы. Вы путешествуете один?

Он знал, что один он не будет. Не будет.

– Более одиноким я еще никогда не был в своей жизни.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, вы не обидитесь, если я вам скажу, что выглядите вы ужасно усталым? У меня такое впечатление, что вы заработались до полусмерти. И очень нуждаетесь в том, чтобы кто-нибудь ухаживал за вами.

– От меня осталась только слабая тень.

– Бедный вы ягненочек! Идите ко мне, я разомну ваши плечи. Это дает очень хороший эффект!

– Я совершенно изнурен. Наполнен пустотой и расплавленным свинцом…

– Да, вы изнурены, мой ягненок, или, другими словами, хороший мальчик. Ложитесь на диван и положите голову Лили на колени. Боже, какие теплые у вас виски! А вот шея у вас слишком напряжена. Так лучше? Лучше?

Сэму и на самом деле стало лучше. Он чувствовал, как ласковые руки Лилиан, расстегнув рубашку и двигаясь по его груди, ласкали его тело воистину ангельскими прикосновениями. Просто чудо!

Он открыл глаза и прямо над своим лицом увидел непреодолимую прелесть двух великолепных грудей.

– А вам нравится купаться в теплом бассейне, наполненном мыльными пузырями, которые пахнут розами и весной? – прошептал он.

– Не очень, – так же тихо ответила Лилиан. – Я больше люблю стоять под теплым душем.

Сэм улыбнулся.

Глава 13

Благоухание пронизывало воздух вокруг него. И для того, чтобы определить его источник, Сэму даже не надо было открывать глаза.

Если бы он был способен восстановить предыдущий вечер хотя бы с некоторой точностью, – а та легкость, которую он ощущал ниже талии, убеждала его в том, что он мог бы это сделать, – то вспомнил бы, что большую часть ночи они провели в душе.

Сэм открыл глаза. Лилиан сидела рядом с ним, привалясь к подушке, а на ее симпатичном вздернутом вверх носике красовались очки в роговой оправе. Она читала огромное меню в потрепанной картонной обложке.

– Привет! – негромко сказал Сэм.

– Доброе утро! – радостно улыбаясь, взглянула она на Дивероу сверху вниз. – Ты знаешь, который сейчас час?

Это белокурое создание являло собой образец физического совершенства. Так во всяком случае решил Сэм. Вполне возможно, что это был результат занятий серфингом в Калифорнии или же следствие той гимнастики, которой ее обучил Маккензи Хаукинз.

– Мои часы на руке, а она под одеялом, и поэтому я не знаю, сколько сейчас времени.

– Десять двадцать! Ты проспал целых одиннадцать часов! Как ты себя чувствуешь?

– Ты хочешь сказать, что мы легли в половине двенадцатого?

– Ты храпел так, что тебя, по всей видимости, слышали у Бранденбургских ворот, – заметила Лилиан. – Мне даже пришлось тебя несколько раз толкать. С такими данными ты вполне мог бы выступать в опере. Как твоя голова?

– Нормально. Я даже удивлен этим!

– Это все благодаря душу и физической нагрузке. А вообще-то, ты не очень-то силен в отношении выпивки, – произнесла Лилиан, беря с туалетного столика карандаш и что-то отмечая в меню. – Мне кажется, что в первую очередь бунтует твоя кровь.

– Ты потрясающе благоухаешь, – проговорил Сэм, не сводя с нее глаз и вспоминая о том, какой вид открывался ему с ее колен и как она массировала ему грудь своими божественными пальцами.

– Как и ты сам, мой ягненочек, – ответила женщина, улыбаясь и снимая очки. – Ты знаешь, что у тебя очень приятное тело?

– Да, кое-что есть.

– Ты прекрасно развит физически, хорошо сложен, и у тебя отличная координация движений. И жаль, что ты несколько запустил себя!