Дорога в Лефер

Через дверь, что была прорублена в правой — от входа — стене, в залу вошел юноша лет восемнадцати. Он очень сильно походил на барона внешностью. Те же гладкие темные волосы, вытянутое, острое лицо, напоенное звериной уверенностью, пружинистая походка, горделивая осанка. Он был облачен в простую рубаху до пят, подпоясанную черным как смоль ремнем. Сделав ровно пять шагов, он застыл посреди комнаты, оказавшись между дверью и гербом.

— Его принесли, — барон кивнул на сундук, поставленный слугами у ног сына. — Настало время для обряда.

— Прямо как у нас… когда посвящают мальчиков в воинов… — едва слышно произнес Рагмар.

— Да только у нас никто так не посвящает, — еще тише ответил Олаф.

Казалось, что говорит он на грани слышимости, но голос его пронесся по зале от края и до края. Стало очень зябко: загуляли сквозняки. Пламя факелов, атакуемое ветром, принялось мерцать. По стенам запрыгали тени.

— Благодарю, отец. Я давно ждал этого. Я докажу, что достоин этой части. Я — а не проклятый трус, имя которого будет предано забвенью на столетия, а жизнь его покроется покровами молчанья…

Ричард смутно припоминал подобную речь в прочитанном когда-то волшебном романе. Волшебном в том смысле, что главным героем там выступал волшебник. Что до его качества, то здесь можно было бы подобрать какое угодное слово, кроме начинавшихся на «вол…».

— С трусом я еще поквитаюсь. Слуги, приступайте к делу. — Барон повернулся к застывшим у стены наемникам. — Вам выпала честь присутствовать на священном действе нашего рода. Мы очень, очень долго ждали…

Ричард подумал, что «очень, очень долго» — это действительно невероятно долго, десятилетия, а то и века.

Крышку подняли…

Сердце Ричарда сжалось. Мириады хладных иголок начали рвать его на части. Магия! Здесь — магия! Она шла прямо из сундука! Не может быть! Как он мог не почувствовать этого раньше? Невероятно!

Слуги подняли доспехи. Из сочленений пробивался желтоватый свет, который порой можно увидеть на болотах. Он все усиливался, заполняя собой комнату.

— Пора делать маневр на Лефер, — прохрипел Олаф едва слышно, а потом добавил, в полный голос. — Барон, мы очень рады, что нам оказана подобная честь, но мы не хотели влезать в священные тайны Вашего рода, а потому…

Де Местр резко повернулся.

В глазах его полыхало точно такое же желтоватое пламя.

— Идите, если сможете, — и он пожал плечами.

Дверь с грохотом закрылась. Щелкнул упавший запор. Упавший с той стороны. Двери в соседние залы закрылись полвздоха спустя. Рагмар зарычал. Орки встречали опасность с широко открытыми глазами и радостными воплями-рыком. Пусть приходит, кровавая подруга! Уж зеленокожие знают, как с нею обращаться!

Ричард прижал ладони к сердцу. Душа рвалась наружу, желая навсегда покинуть бренное тело.

И плач… И крики… И боль… Мама… Мама!!!

И только Конхобар стоял, не шелохнувшись. Он знал, что будет дальше.

* * *

Он держал ее на руках. Как прекрасна! Как прекрасна была его жена в тот миг! Глаза сверкали на солнце, улыбка озарила лицо…

А из краешка рта текла струйка крови.

— Я ухожу, мой Конхобар. Ты… Ты сделал все, что мог… Никто, никогда. Нигде не сумел бы больше… Даже… Даже наш Великий король…

Клевера не было видно под трупами, покрывшими вершину холма. Враги покрыли траву плотным саваном, став надгробьем для его любимой.

— Я… Я… Я… Я должен был успеть… — он крепко прижал ее к себе.

Мягкая ладошка опустилась на его щеку. Даже сквозь скрепленный кровавым потом панцирь грязи он ощущал мягкость и нежность прикосновений любимой.

— Я…

— Ты сделал, что мог. А дальше… — она вздрогнула.

— Мне больше не увидеть тебя! Никогда!

Дуновение на щеках.

— Мой любимый… Мой глупый муж… Мы встретимся, мы обязательно встретимся… Лет через десять… А может, через двадцать… А там, глядишь, и через все тридцать!..

— Я не смогу без тебя! Я уйду вместе с тобой! — прохрипел Конхобар.

Слеза на ладони.