Дорога в Мальхару, или За первого встречного

– Давай не будем здесь это обсуждать, Ливи. Я не хочу, чтоб меня поймали, ведь мы приближаемся к границе с Мальхарой, и здесь могут быть люди, которые меня ищут. Ты же не хочешь, чтобы меня узнали по твоей милости? – Брайдс выдохнул. Ловко он увернулся от ответа, но в другой раз такого шанса может и не быть…

– Прости… – Экливена смущённо потупилась.

Интересно, что же такого он прячет от неё? Отчего у него такой усталый взгляд? Она подняла голову, заглянула ему в глаза, как будто надеясь найти в них что-то, провела пальцами по его синей пряди волос…. А вот и тема для разговора!

– Необычные у тебя волосы, – начала она, не зная, как по-другому задать вопрос.

Парень недоумённо посмотрел на неё, на прядь, которая всё ещё находилась в руке жены, и… рассмеялся. Действительно, его хохот был столь неожиданным и по-детски счастливым, что Экливена немного забеспокоилась о здоровье его психики.

– Это тебе кажется смешным? – она даже почему-то немного обиделась на Брайдса.

– В какой-то мере да, – утерев счастливые слёзы хохота, проговорил тот. – Просто история этих волос очень занимательная и… смешная!

И он вновь залился несдерживаемым смехом. Когда же он, наконец, отдышался, то поведал заинтересованной слушательнице историю из своего совсем не скучного детства:

– Было нам тогда с Агатом, графёнком, как его у нас за глаза звали, лет двенадцать. Кстати сказать, прозвище ему подходило: шебутной был наследничек. А так как дружили мы – не разлей вода, то и приключения делили на обоих. Как-то решили мы, что забор, на который выходит окно отца Агата, тогда ещё действующего графа, слишком блёклый, неприятный взору. И захотели устроить сюрприз папочке. Рано утром, когда ещё все спали, мы тихо вышли к забору. К слову, специальной краски не нашлось, и пришлось стащить у матушки моего друга специальные настои, которыми она красила волосы. Хотя всё остальное ими тоже отлично красилось. Распылителя мы также нигде не нашли, и Агат решил опробовать свои магические навыки. Началось всё с того, что он перепутал текстуру заклинания, и краска хлынула повсюду, заливая стены, землю, нас, но только не забор, сколько б мы не старались! Да, ты не поверишь, мы повторяли заклинание по очереди. Даже вместе читать пытались! Краска становилась всё насыщеннее и трудновыводимее, а наши задницы уже предчувствовали неминуемую порку. Масло в огонь подлили приближающиеся шаги графа. Я бросился произносить заклинание торможения, но сдуру ляпнул заклинание ускорения. Радиус поражения нашего «цветного оружия» увеличился до впечатляющих размеров. Представь теперь лицо графа, когда он подошёл и увидел двух синеньких человекоподобных существ, стоящих посреди разноцветного моря из бьющих фонтаном потерянных его женой пузырьков с зельями. А во что превратился любимый утренний халат старика!

Экливена не сдерживала уже себя. Она упала на колени, прикрыв рукой глаза. Вытянувшееся лицо графа, выражавшее высшую степень удивления, и это ещё мягко сказано, одетого в халат, расцвеченный в духе лютого абстракционизма, так и стояло перед ней в её воображении, вызывая всё новые приступы хохота.

– Ох и попало тебе, наверное, хах! – сумев кое-как уровнять дыхание, сбиваемое иногда всхлипами, воскликнула Ливи. – Агату небось ничего не сделали, он же наследник!

– А вот тут ты не права – досталось нам обоим. У нас наследник считается обычным человеком: натворил – изволь отвечать. И если застали на месте преступления, то всё, жди наказания, разбирать не будут, чья эта задумка, а кому просто интересно стало. Так что задницы болели у нас обоих, да так, что я до сих пор при воспоминании об этом вздрагиваю. Единственная разница – Агата драл сам граф, а я, как недостойный такой чести, был выдран на скотном дворе.

– Почему же? Почему и Агата пороли? – Экливена поражённо пыталась принять этот факт. – У нас, например, представитель королевской крови является неприкосновенной личностью, и никто не имеет права наносить ему телесных повреждений. Их заменяют другими наказаниями: раньше, например, использовали мальчиков для порки…. Между прочим, девочек никогда не пороли!

– У нас тоже девочек не пороли, – заметил Брайдс. – Девушка должна быть женственной, нежной, а не забитой, с грубыми шрамами от хлыста! А детей правителей бьют ещё как, но об этом знают только самые близкие люди будущего графа. Но тогда нам знатно досталось, это точно. После порки нас повели отмывать – еле отмыли. Ну, а на память о столь знатном приключении я решил оставить синие волосы – теперь это навечно, такие настои снимаются только особым средством. По-моему, краска передаётся даже по наследству. И кстати, когда приедем к графу, обрати внимание на его левую руку. На память после этого инцидента он решил оставить кисть ярко-зелёной.

– Забавно, наверное, – усмехнулась девушка и глянула вниз.

Под ними неслись поля с низкой, сухой травой и торчащими кое-где безжизненными деревцами, песчаными холмами и дорогами. Пустыня была уже близко.

Часть третья