Дорога в Мальхару, или За первого встречного

Бывший телохранитель принялся за рассказ, не упомянув, правда, момент о трудностях с деньгами. Ему как-то стыдно было говорить на эту тему со своим другом.

Перед отправлением в неизвестность граф втихую подсунул своему рабу десяток золотых монет – большая сумма, с которой можно было, при жёсткой экономии, прожить около года и больше. В общем-то, телохранителю много и не надо. Но Брайдс, подавленный горем, не справился с искушением поискать утешения в вине. Так что многое из данных господином денег он пропил.

Не стоит осуждать беглого раба, оказавшегося в непростой ситуации, вдали от господского дома, с большим состоянием и ранящей сердце утратой. Конечно, Брайдс вскоре опомнился, избавиться от пагубной страсти тренированному организму не составило труда, но денег уже было не вернуть, а на работу странного мужика восточной национальности никто брать не хотел.

Выслушав историю друга, граф сочувственно покачал головой.

– Что ж, несмотря ни на что, вы вернулись сюда, и, я надеюсь, принцессе Димелисса здесь понравится. Я редко принимаю иностранных гостей и больше люблю отсиживаться дома, ты знаешь, так что скорее всего она здесь впервые, – Агат сделал паузу, задумчиво потеребив железное кольцо, вставленное в правое ухо, как у разбойников – граф любил подражать им. Быть может, потому что по натуре своей был задорным «дворцовым разбойником». – Я хочу пригласить вас на ужин. Так, небольшое семейное пиршество, хочу представить вас родственникам. И ещё!

Граф как-то оживился, метнулся к притаившемуся в углу шкафу, открыл дверцу и выудил на свет тёмно-золотой восточный камзол с серебристой оторочкой по краям.

– Вот, возьми. Специально для тебя берёг, – Агат протянул подарок Брайдсу. – Надеюсь, налезет. Хотелось бы тебя видеть в нём при нашей следующей встрече.

– Ты очень любезен, граф, – парень поклонился в пояс, принимая в свои руки этот камзол.

– Ступай, – правитель взмахнул рукой в сторону выхода.

***

Экливена постепенно приходила в себя. Всё более-менее начало проясняться. Она лежала на обширной двуспальной кровати с увитыми резьбой деревянными столбиками. Стены вокруг были украшены рельефными узорами, похожими на мальхарскую письменную вязь.

От основной комнаты постель отделялась полупрозрачными занавесками, через которые из расположенного напротив окна в эту полукруглую нишу, где лежала бывшая принцесса, проходил свет. Рядом с кроватью стояли две тумбочки, над которыми сияли газовые светильники.

Ливи приподнялась на локте и осмотрелась. Оказалось, что она здесь не одна. Рядом с девушкой на постели сидела смуглая женщина в белой тунике с тёмно-бордовой накидкой. Несмотря на пышность её форм, она была достаточно красива. По всему: по строгим правильным чертам лица, обрамлённого тёмными густыми волосами с мелкими кудрями, по карим глазам и особенному точёному носу – можно было предполагать, что женщина была уроженкой Паллады. Экливена знала об этой горной стране философов, славящейся своими древними учёными, немного: в основном из учебников истории Древнего мира и книжек по мифологии.

– Доброго дня, – ласково проговорила женщина. – Приветствую во дворце правителя Мальхары. Меня зовут Аледа, я жена графа Агата.

– Рада познакомиться, – Ливи села на кровати и с наслаждением потянулась. – А вы знаете, где Брайдс?

– Твой муж сейчас в личных покоях графа. Они так давно не виделись, вот он и зашёл к своему старому другу. Постой, похоже, это он идёт!

За дверью, и правда, послышались гулкие и сильные шаги, очевидно принадлежащие мужчине крупного телосложения.

– Тебе бы надо переодеться, – Аледа слезла с кровати, Экливена последовала за ней и вышла из-за занавесок.

– Но во что? – девушка недоумённо осмотрела свою красивую, однако всё же слишком открытую сорочку. – Где моё платье, в котором я пришла?

– Я не думаю, что ты будешь хорошо себя чувствовать в запылённом дорожном платье. К тому же оно в стирке. Если ты очень хочешь, его вернут потом тебе. А пока лучше примерь вот это.

Графиня раздвинула створки встроенного в стену шкафа и достала оттуда батистовое облегающее платье цвета чистой морской воды, с узкими рукавами до локтей, украшенное национальными мальхарскими кружевами и блёстками. На голову ей Аледа самолично накинула большой серебристо-голубой плат и повязала его так, что он мог и покрывать волосы, и служить шарфом и шалью одновременно. Образ девушки завершил расшитый золотом пояс, застёгивающийся на талии чудесной пряжкой, которая, из-за обилия маленьких драгоценных камешков, сияла на солнце всеми цветами радуги.

– Теперь я должна идти, – по-матерински ласково промолвила женщина, закрывая шкаф и выходя из комнаты. – Когда супруги вместе у себя в покоях, никто не должен мешать им.

Дверь захлопнулась, оставив Экливену на небольшое время одну. Девушка открыла одну створку шкафа, в которую было вставлено зеркало, и посмотрела на себя. И не просто посмотрела, а восхищённо уставилась на своё отражение, поражаясь тому, как этот наряд, скромный и по-своему вычурный, смог преобразить её. Ей вдруг захотелось увидеть, как муж отреагирует на него.