Дорога в Омаху

— Простите, генерал, ответьте мне откровенно, понятно, все останется между нами — вы случайно не перебрали сегодня утром?.. Послушайте, я ведь не молодой прощелыга, у которого в глазах рябит от звезд, — таких, как мои друзья в «По-Лаундже». Ведь и мне приходилось гулять по улице с пятеркой в кармане.

— Говорю же вам, что это правда! — загремел Броукмайкл. Его голос достиг крещендо, вены на шее вздулись, приобретя пурпуровый цвет. — И я никогда не позволяю себе ни капли алкоголя, пока в полдень не открывается офицерский клуб... Эта делегация от Нобелевского комитета — действительно моя спецгруппа, мои актеры!

— Может, отложим это интервью?..

— Я докажу вам! — Руководитель «смертоносной шестерки» ринулся к шкафчику с документами, рывком выдвинул ящик и, выхватив оттуда целую кипу конвертов из плотной бумаги, швырнул ее на стол. Потом достал из пакетов несколько дюжин фотографий и разбросал их перед журналистом. — Вот они! Мы ведем учет разным их перевоплощениям, чтобы не продублировать образ во время последующих операций: а вдруг в прошлом за ними вели наблюдение и сфотографировали их?.. Вот-вот! Это последние снимки! Взгляните только на их прическу, на эти короткие бороды, очки или брови. Это те самые люди, которых вы видели по телевидению во время трансляции пресс-конференции в бостонском аэропорту Лоуган! Смотрите, смотрите!

— Будь я проклят! — воскликнул журналист, вставая и разглядывая глянцевые фотографии размером восемь на десять. — Теперь я верю, что это правда.

— Конечно, правда! «Смертоносная шестерка» — мое творение!

— Но почему они в Бостоне?

— На это есть особая причина — из тех, что подпадают под рубрику «максимально секретная информация».

— Генерал, мне не хотелось бы говорить вам об этом, но все, что вы мне показали, — это разрозненный наглядный материал. Без ваших объяснений он не имеет смысла. Помните, мы с вами беседуем конфиденциально, и, кроме того, мое сообщение появится в печати только постфактум, после завершения операции, так что нет никаких оснований для беспокойства, можете смело все как есть рассказывать мне.

— Мое имя не должно упоминаться никогда и нигде, кроме, разве что, лишь тех случаев, когда вы будете беседовать с вашими друзьями в «По-Лаундже», с которыми мне до смерти хочется познакомиться!

— Никто ни о чем не узнает, даю вам слово журналиста, — заверил генерала тот, кто назвал себя Харрисоном.

— Ну а этот субъект, о котором вы упомянули, этот опозоривший себя бывший генерал — изменник родины... Я не стану входить во все детали, но если он осуществит свой план, страна лишится возможности превентивного нанесения первого и второго ударов.

— Так он и есть тот «солдат»?.. Выкладывайте, чего там! — попросил Харрисон.

— "Солдат века"! Да все это камуфляж, чтобы заманить его в ловушку! Чем мои актеры и занимаются сейчас!

— Мне искренне жаль это слышать, генерал! Искренне жаль!

— Почему? Он же ненормальный!

— Как вы сказали?.. Ненормальный?

— Он сумасброд! У него явно психическое заболевание...

— Тогда почему он так важен для вас?

— Потому что он и юрист, этот преступник из Гарварда, — подчеркиваю: преступник, ибо о нем я тоже кое-что знаю, — замыслили грандиозную аферу и, совершив подлог, хотят возбудить дело против нашего безупречного во всех отношениях правительства, что обойдется нам, и особенно Пентагону, в кругленькую сумму, какую мы не выцарапали бы у конгресса и за сто лет!

— В чем заключается эта афера?

— Я не знаю подробностей, только самую суть, и позволю себе заметить... Да, кстати, вы видели этот фильм «Шоу-ужас Скалистых гор»?

— К сожалению, нет, — буркнул журналист, явно раздосадованный чем-то, и причиной его недовольства, судя по всему, был не Броуки Второй. Затем, как бы давясь вопросом, он произнес: — Но кто же все-таки этот генерал?

— Один псих, некто Хаукинз! Сущее наказание! Он всегда был таким.

— Имя вроде бы мне знакомо. Не ему ли это дважды присуждалась медаль конгресса?

— Ему, этому маньяку. В восьмидесяти случаях из ста этой медалью награждают посмертно. Как же так получилось, что он не был убит? Может, за этим что-то кроется?

— О-о-ох! — кашлянул журналист. Теперь в глазах его появился блеск. По-прежнему полностью владея собой, он спросил: — А как это вышло, что доставил этих обманщиков в Бостон «Эйр-Форс-два»?

— Это было сделано для того, чтобы устроить пресс-конференцию: как-никак, а такого самолета не сбросишь со счетов.

— Но не арендовали, же его в агентстве «Хертца»? Этот самолет не для вас.

— Но для некоторых...

— Ах да, вы упомянули какую-то большую шишку — «одного из самых могущественных людей в стране». Кажется, так вы сказали.

— Да, человек этот — очень высокого ранга, может, даже высочайшего. Из тех, что на самом верху.

— Ну, такого рода конфиденциальная информация безусловно произведет впечатление на моих голливудских друзей. Возможно, разок-другой они пригласят вас к себе на побережье, чтобы обсудить кое-какие вопросы — разумеется, в условиях строжайшей секретности.

— Обсудить вопросы?..