Дорога в Омаху

— Я не верю вам! Стране грозит беда, а у вас — газы?

— Ну это-то от нас никак не зависит...

— Где вы были? И где эта ваша чертова группа? Да и вообще, что происходит?

— Ну, ответ на ваш первый вопрос тесно связан с ответами на второй и третий.

— Что вы сказали?

— Видите ли, все — моя кислотность... И эти газы... Из-за них я не смог связаться вовремя со своей группой, остановившейся в Бостоне. И поэтому чуть позже мне пришлось самому отправиться туда, естественно, тайком, — чтобы встретиться со своими агентами.

— Куда «туда»?

— В Бостон, конечно. Летел из Мейкона — на «Эйр-Форс-Реконн». Прибыл на место часа в три пополудни, иначе — вчера днем. И тотчас же, понятно, отправился в отель... Очень милая гостиница!

— Рад это слышать! И что же дальше?

— Само собой разумеется, вел я себя крайне осторожно. Мы же ведь не хотели, чтобы кто-то выяснил вдруг, что эта группа связана с нами. Думаю, вы не станете мне возражать.

— Я согласен с вами каждым расстроенным нервом в моем организме! — крикнул госсекретарь. — Но, Бога ради, ответьте мне: вы не надевали своего мундира?

— Что вы, господин секретарь! Я же отправился туда тайком. И, ясно, был в штатском. А поскольку в отеле я заметил одного из отставных интендантских офицеров Пентагона, работающих там, мне пришлось прибегнуть к своеобразной уловке. Покопавшись в скарбе своих ребят, я обнаружил парик, который мне прекрасно подошел. Правда, на мой вкус, он слишком уж рыжий, но несколько прядей седых волос компенсируют частично этот недостаток...

— Прекрасно, прекрасно! — перебил генерала Пиз. — И что же вы разузнали?

— В одном из номеров, — мне, понятно, было известно, где они разместились, — я застал странного маленького человечка и тотчас же узнал его голос, поскольку не раз говорил с ним из Беннинга. Это безобидный старичок, которого ребята попросили за мзду подежурить у телефона, с чем он неплохо справлялся. Замечу попутно, на чердаке у него мало что есть, но это при данных обстоятельствах — только плюс: он принимает сообщения, не вникая в их суть.

— Но что он сказал, ради всего святого?

— Повторил то же, что я уже слышал от него по телефону столько раз, что и не сосчитать. А именно: господ, которые наняли его посидеть тут во время их отсутствия, вызвали куда-то по делу. И это все, что он знал.

— И больше ничего? Так что же, выходит, они попросту исчезли?

— Возможно, группа уже в расположении противника, господин секретарь. Как я уже объяснял, каждый из них — единственный в своем роде, и поэтому, давая им очередное задание, мы наделяем шестерку самыми широкими полномочиями и предоставляем ей практически полную свободу действий, зная, что многое зависит от смекалки наших агентов и их мгновенных реакций, которые они в себе развили.

— Чушь! — завопил Пиз.

— Вовсе нет, сэр, то, что отличает их, обычно называют импровизаторским талантом.

— Короче, вы хотите сказать, что не знаете, что там, черт возьми, происходит? У вас что, нет с ними связи?

— Нередко бывают такие обстоятельства, когда разговор нельзя доверить телефону, — не важно, обслуживает ли данная телефонная сеть военных или гражданских.

— Кто это придумал? И почему вы не отвечали на мои звонки?

— С «Эйр-Форс-Реконн», на котором я летел в Бостон, господин министр? Может быть, вы хотите, чтобы номер вашей релейной связи был занесен в компьютеры авиалиний?

— Конечно нет!

— Ну а когда я добрался до Бостона, у меня просто не было возможности узнать о ваших звонках.

— Но почему же вы не связались с моим офисом, чтобы справиться, не спрашивал ли вас кто-нибудь из вашей группы?

— Мы работаем в условиях глубокой конспирации. У моей группы только два номера. Один из аппаратов, по которым она может связаться со мной, установлен в ванной комнате, примыкающей к моему кабинету в Беннинге, и, когда он начинает работать, под крышкой письменного стола загорается лампочка. Другой же спрятан в моей квартире в платяном шкафу, и о том, что по нему звонят, я узнаю по магнитной записи «Ничто не сравнится с шоу-бизнесом». Естественно, у меня есть прибор для дистанционного прослушивания обоих аппаратов, но пленки в них не содержали никаких сообщений.

— Мне остается только перерезать себе вены! — произнес в отчаянии государственный секретарь. — Использование всей этой современной техники приводит к тому, что никто ни с кем не может поговорить, не опасаясь, что их подслушают... понятно, если не прибегнуть в радиоимпульсу.

— Но когда вы расшифруете его, текст может стать достоянием других. Это — из фильма «Улица Мадлэн, дом тридцать два». Вы видели его? Кэни и Абель там просто бесподобны!