Дорога в Омаху

— Если отвечать на ваш вопрос в терминах затронутого вами жанра, мистер Пинкус, то сложное театральное действо — наилучшее средство отвлечения внимания.

— Это нам ясно, Сайрус, — молвила Дженнифер, сжимая левой рукой правую руку Дивероу. — Но, как только что сказал мистер Пинкус, действительно ли необходимо усложнять все так? Я думаю, мы могли бы вполне обойтись и планом Сэма, то есть сойти с самолета и сразу же отправиться в Верховный суд на такси — без всяких там лимузинов, не привлекая к себе ничьего внимания.

— Этот план мог бы сработать в обычных условиях, нам же приходится действовать в особо сложной обстановке. Ваш противник обладает большой властью и огромными возможностями. Недаром ради того, чтобы вывести его из состава правительства, ваш друг Сэм готов пожертвовать своей жизнью, в чем мы все убедились сегодня.

— Он был великолепен! — выкрикнула Дженнифер, целуя Дивероу в щеку. — Проплыть столько миль в шторм!..

— Какие там мили! — заскромничал Сэм. — Не более шести-семи, ну, может быть, восемь... Если я правильно вас понял, Сайрус, то это «отвлечение внимания», как выразились вы, необходимо нам потому, что наш могущественный противник вознамерился перехватить нас где-то по пути к зданию Верховного суда и насильственно воспрепятствовать нашему выступлению перед судьями?

— В основном да.

— В основном? А что же еще?

— Так, кое-какие частности, — ответил наемник кратко.

— Не буду делать вид, будто я понимаю все, о чем здесь говорится, но если у нас имеются все основания полагать, что нам что-то угрожает, то почему бы не обратиться за защитой в полицию? И если еще ваши парни будут на нашей стороне, то мы сможем чувствовать себя в полной безопасности, — высказался Пинкус.

— Видите ли, есть ряд обстоятельств, о коих я не упомянул.

— А именно?

— Я не юрист, как вы трое, и все же мне ясно, что к чему. Вашингтон — это не Бостон, где бифштексы и капуста мистера Пинкуса оказывают положительное воздействие на правоохранительные органы. Для того чтобы обратиться за защитой к синим мундирам в округе Колумбия, необходимы весьма веские причины: у них и без того дел невпроворот.

— Ну а чтобы сослаться на веские причины, нам пришлось бы назвать кое-кого из тех, кто занимает высшие государственные посты, — заметила Дженни. — И будь у нас даже еще одна копия злополучной пленки, мы все равно не посмели бы предъявить ее в подтверждение своих слов.

— Почему? — возмутился Дивероу. Мне надоело ходить вокруг да около! Общественные устои попираются, законы нарушаются, а мы должны молчать, да?

— Кошачьи лапки не зря созданы, Сэм! — попытался урезонить его Пинкус.

— О, этого только мне не хватало! Мой босс — пенджабский пророк с Гималаев!. Не будете ли любезны спуститься с высот и объяснить, что хотите вы этим сказать, Арон?

— Ты не в себе, мой дорогой!

— Это мне и без вас известно!.. Вы думаете, легко мне дались эти десять миль? К тому же в бурю? Ведь я попал чуть ли не в настоящий ураган, говорят, сила ветра достигала сорока девяти, не знаю точно, как оно там называется.

— Я хочу вам сказать только то, — произнес холодно Пинкус, пожирая огненным взглядом Дивероу, — что выдержка во время охоты приносит обычно более богатую добычу, чем азартная погоня за дичью.

— Позвольте мне добавить в этой связи еще кое-что, — вмешался Сайрус. — Будет ли кассета у нас или нет, все равно ни одно учреждение в Вашингтоне не допустит никакого компромата на государственного секретаря.

— Но он же в сумасшедшем доме!

— Тем больше оснований для госдепартамента хранить все в тайне, — заявил наемник-химик. — Поверьте, я знаю, что говорю!

— Это же пример всеобщего разложения чиновничества! — взревел Сэм.

— Из чиновников лишь немногие коррумпированы, — возразила Дженнифер. — Большинство же их завалено работой, а платят им гроши. Это преданные своему делу бюрократы в лучшем смысле этого слова — и мужчины и женщины. Они прилагают все свои силы к тому, чтобы решить стоящие перед их бесчисленными отделами проблемы, порожденные борьбой политиканов за голоса, а это нелегко, дорогой.

Дивероу вытащил свою руку из-под руки Редуинг, поднес ее ко лбу и снова откинулся на спинку кушетки.

— Ладно, — проговорил он устало. — Выходит, я по сравнению с вами — тупой идиот! Вокруг творятся ужасные вещи, а все молчат, будто воды в рот набрали! Словно и нет такой вещи, как чувство долга!

— Ты не прав, Сэм, — сказал Арон. — Я знаю, ты никогда не стал бы пороть такую горячку, ведя в суде дело. Прежде чем обратиться в судебные инстанции с заявлением, ты всегда тщательным образом пытался выявить возможные камни преткновения и заранее готовил контраргументы на возражения противной стороны. Вот почему я считаю тебя лучшим юристом в моей фирме. Но здраво ты ведешь себя лишь тогда, когда держишь себя в руках.

— Хорошо, хорошо! Завтра мы будем как клоуны на цирковой арене... Итак, о чем еще не рассказали вы нам, Сайрус?

— О пуленепробиваемых жилетах и стальных касках под вашими головными уборами, — ответил наемник таким тоном, словно перечислял ингредиенты шоколадного печенья.

— Что?