Дорога в Омаху

10.22. — Темно-синий фургон свернул к обочине на Кэпитол-стрит у Верховного суда. Задние дверцы его распахнулись, и семеро коммандос в маскировочной черно-зеленой форме десантников выскочили наружу, пряча оружие в складках одежды и широких карманах. Им вовсе не хотелось привлекать к себе внимание. Секретная миссия была возложена на них лично крошечным министром обороны, причем устным, а не письменным приказом. В своем напутственном слове он заявил:

— Джентльмены, эти двое мерзавцев вознамерились уничтожить первую линию обороны военно-воздушных сил США, и это все, что я могу вам сообщить! Их надо остановить любой ценой! Выражаясь языком великого вашего командира, скажу лишь: «Засвети их, Скотти!» Короче, надо сделать так, чтобы они не путались у нас под ногами!..

Коммандос возненавидели этих мерзавцев! Небо — это вотчина десантников, и никто не смеет посягать на него. О «воздушных» парнях то и дело кричали газетные заголовки. И в то время как их товарищи летели сейчас домой, чтобы отведать вожделенный бифштекс, им приходилось заниматься тут черт знает чем! Но они были уверены в том, что негодяям, замахнувшимся на их род войск, от них не уйти!

* * *

12.03 пополудни. — Маккензи Хаукинз, подбоченясь, разглядывал Генри Ирвинга Саттона в гостиничном номере и в знак одобрения кивал головой:

— Черт возьми, господин актер, вы вполне могли бы сойти за меня!

— Это нетрудно, mon general, — ответил Саттон, снимая обшитую галуном офицерскую фуражку и обнажая коротко подстриженные седые волосы. — Мундир сидит великолепно, орденские планки производят впечатление. Так что дело остается лишь за интонациями, воспроизвести же их довольно легко. Мой голос в рекламных роликах, включая и тот, где говорилось о дохлой кошке, позволил мне оплатить учебу в колледже одного из моих сыновей, правда, не помню, которого именно.

— Мне бы все же хотелось, чтобы вы надели военную каску...

— Не смешите! Это испортит все впечатление и сорвет наши планы. Моя задача вызывать у людей симпатию к себе, а не отталкивать их. Военная каска ассоциируется в нашем сознании с конфликтной ситуацией, и появление ее вызывает в качестве ответной меры желание обеспечить свою безопасность с помощью, скажем, остающихся в тени вооруженных охранников, способных в случае чего справиться с таящей угрозу личностью. Я должен создать ясный и убедительный образ, генерал, странный же малый в неуместном в мирное время головном убранстве лишь отпугнет от себя потенциальную аудиторию.

— Вы подвергаете себя страшному риску... Сами понимаете, вас могут сделать мишенью.

Глаза актера блеснули, когда до него дошел смысл сказанных Хауком слов.

— По правде говоря, я так не думаю, — заявил он. — Учитывая вашу программу действий, мне нечего бояться. Во всяком случае, риск не столь уж велик, и к тому же я получил за него приличную компенсацию... Кстати, как там дела у наших воинов из легиона Станиславского, у этой «смертоносной шестерки»?

— Планы в отношении их несколько изменились...

— Как так? — спросил сэр Генри подозрительно.

— Все складывается как нельзя лучше для всех, — попытался успокоить актера Хаукинз, мгновенно уловив встревоженное выражение лица — обычное явление для представителей этого ремесла, которым часто приходится выслушивать восклицания типа: «У вас неплохо получается, солнышко, продолжайте в том же духе!» — что означает чаще всего: "Ты, бездельник, заранее обречен на провал! Покажи мне класс, как у Сонни Тафте[202], тогда поговорим!" Сегодня в четыре дня они будут в Лос-Анджелесе. Моя супруга — бывшая, конечно, одна из моих жен, а если точнее, то самая первая — настаивала, чтобы они непременно туда прилетели. Она жаждет надзирать за ними любящим материнским взором, за всеми шестерыми.

— Как мило! — Актер потрогал две звезды на вороте. — Но, позволю себе несколько нетактичный вопрос: ничего не изменилось касательно моего участия в фильме?

— Понятно, нет, черт возьми! Парни просто мечтают сниматься вместе с вами в одной картине, и когда они задумают что-либо, то непременно доводят дело до конца.

— Вы уверены в этом? Видите, вам же и самому ясно, что они не разобрались еще в критерии истинности.

— Что бы это ни значило, они не нуждаются в этом. У них в руках — величайший кинобосс, известный буквально каждому в этом Городе Дураков. Короче, за дело взялось агентство Уильяма Морриса и...

— Уильяма Морриса?

— Разве его не так зовут?

— Конечно, так! Как мне кажется, одна из моих дочерей выступает в роли поверенного в юридическом отделе этой фирмы. Возможно, ей предоставили там работу, потому что она моя дочь. Запамятовал только ее имя, хотя и вижусь с ней каждое Рождество.

— Непосредственно наши интересы представляют двое джентльменов — Роббинс и Мартин. Моя жена — бывшая, как вы понимаете, — считает, что лучше их не найти.