Дорога в Омаху

— А где они, Гарри? — спросил маленький, среднего возраста человечек в летной кожаной куртке. — Я был артиллеристом хвостового отсека, поэтому не очень знаком с наземной тактикой.

— Ты познакомишься с ней, парень. Пэдди сказал, что их всех надо взять на мушку.

— Что ты имеешь в виду, Гарри?

— Ну... ну... Пэдди высказался по этому вопросу не так чтобы очень уж ясно, но, я думаю, он хотел, чтобы мы не выпустили кого не следует.

— И все же чем должны мы конкретно заниматься? — поинтересовался высокий стройный человек лет под семьдесят в совершенно не соответствовавшей текущему моменту гавайской рубашке в ярко-оранжевых цветочных узорах и резко контрастировавшей с ней синей шапочке легионера.

— Гарри уже сказал нам! — выкрикнул среднего роста толстячок с одутловатым, словно пузырь, лицом, обрамленным металлическим шлемом. — Наша задача — следить за ублюдками, которые побегут из здания к своим машинам.

— Вот тогда-то мы и откроем по ним огонь! — произнес мечтательно стройный джентльмен в гавайской рубашке.

— Бить только по ногам, парень, — уточнил Гарри Миллиган, — как делали мы это с кислокапустниками, чтобы сохранить их для допроса.

— Все так и было, — высказался пехотинец в шлеме. — Я помню, парень, как взяли мы их как-то в плен и все, что они делали — это прикрывали свои причиндалы. Конечно, я и не собирался по ним стрелять, но намек кислокапустники поняли.

— Ребята, давайте-ка снимем военные головные уборы, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вам ясно, что я имею в виду? — Потом Гарри обратился к троим бойцам с поста О'Брайена: — Вы пойдете со мной. Смешаетесь с гостиничной публикой, но, чур, глаз с меня не спускать! Куда бы я ни двинул, вы идете следом за мной. Ну как, заметано, ребята?

Согласный хор прозвучал еще громче и решительнее, чем прежде.

— Мы пойдем в первых рядах, — заявил повышенной упитанности пехотинец, пристегивая шлем к поясу под вздыбившейся рубашкой с рекламой, превозносившей достоинства мясной продукции фирмы О'Бойла. — Дай нам только минуту, и мы закроем все входы!

— Отлично, ребята! А теперь за дело: время не ждет!

Миллиган взглянул на свои часы. Его авангард из трех человек, лавируя между машинами, перебежал Бойлстон-стрит настолько быстро, насколько позволяли их старые ноги, и скрылся в здании отеля. Вид этой троицы не сразил наповал швейцара в ливрее и не внушил ему никаких вдохновляющих мыслей.

Войдя в здание вслед за своими соратниками, Гарри обратился к ним:

— Сейчас я подойду к столику администратора — с небрежным видом, уверяю вас, будто я всю жизнь только и делал, что разгуливал по отелю, — и склонюсь над конторкой, словно крупная шишка, да еще, может быть, пару раз подмигну, чтобы показать, что у меня крайне важное секретное сообщение для больших людей. А потом нокаутирую дежурных одним-двумя ударами или попросту назову им пару великих имен — Хаукинза и Пинкасса.

— По-моему, Гарри, его зовут Пинкуус, — заметил лысеющий человек с цветущим лицом в возрасте между шестьюдесятью и семьюдесятью годами, — по-видимому, партнер пехотинца по игре в шары. К сожалению, его рубашка с короткими рукавами, рекламировавшая мясной рынок О'Бойла, была надета наизнанку.

— Он прав, Миллиган, — подтвердил коротышка с длинными густыми усами, ассоциируемыми обычно с английскими старшими офицерами на рубеже прошлого и нынешнего столетий и не имевшими ничего общего с надетыми на нем грязными джинсами «Левис», поддерживаемыми красными помочами поверх желто-черной рубашки из шотландки. — Я много раз слышал, как Пэдди называл его Пинкусом.

— Точнее, Пинкасон, — вмешался в разговор третий боец из команды Гарри, необычайно высокий и тонкий как тростинка человек в темно-зеленой форме танкиста, оставлявшей для обозрения изрядную долю татуировки на руках, включая длинную шипящую змею с надписью под ней: «Не наступи на меня!»

— Я бы сказал, «Пинкис». Это, пожалуй, самое правильное... Итак, ребята с поста О'Брайена, мы атакуем и победим! Вперед за генерала!

* * *

На заднем сиденье «бьюика» Арона Пинкуса расположились до неузнаваемости преображенные портняжным искусством Дези-Один и Дези-Два, первый — с несколько увеличенным в размере ртом из-за вставных зубов из пластика. Каждый из них любовался собой и беспрестанно поглаживал ласково гладкую черную ткань своего смокинга и особенно атласные отвороты.

— Запоминайте, сержанты: вы должны сделать вид, будто ни слова не понимаете по-английски, — сказал Арон, сидевший за рулем, когда они сворачивали на Бойлстон-стрит. — Вы — эмиссары Организации Объединенных Наций, представители Испании, персоны очень важные...

— Это мило! — перебил его Дези-Один, сильно шепелявя из-за накладки. — Но мы все еще не понимать, почему этот vicioso[94]такой сердитый на нас.

— Вы по ошибке принимаете за него кого-то другого, сержант, — мы уже обсуждали этот вопрос. Когда вы увидите этого «кто-то» в холле, то кинетесь к нему и, указывая на него пальцем, начнете кричать, что это разыскиваемый по всему миру преступник из Мадрида.