Дорога в рай

— Я и не думала навязываться, милорд, — негромко ответила она, вздернув подбородок и обратив на него взгляд своих сияющих голубых глаз. — Прогуляюсь там, где смогу пройти. Может быть, загляну на конюшню, посмотрю на ваших лошадей. Еще я заметила неподалеку замерзшее озеро. Я привезла с собой коньки, поэтому немного покатаюсь на льду. Уверяю вас, у меня и в мыслях не было путаться у вас под ногами. Хорошего дня!

Она повернулась, чтобы уйти, но не на шутку испугалась, когда он схватил ее за руку.

— Ни в коем случае!

— Прошу прощения, милорд, но вы же не можете всерьез возражать против того, чтобы я покаталась на коньках? Я ведь не прошу вас составить мне компанию и заняться тем, что вы явно считаете пустой тратой времени!

На лице графа отразилась досада.

— Озеро не слишком сильно промерзло. Оно очень глубокое посредине, случалось, что люди проваливались под лед.

Жасмин дернула головой, ее белокурые кудри заплясали.

— Я же не полная идиотка, милорд. Я приехала из Миссури, американского штата, где намного холоднее, чем здесь этой зимой, и прекрасно понимаю, что нужно испытать лед, прежде чем на нем кататься. Или вы полагаете, что у женщин здравого смысла меньше, чем у мужчин?

Граф начал терять терпение.

Он лишний раз убедился: женщины бывают настолько упрямы, что не замечают опасности!

Граф вспомнил, как эта юная мисс Уинфилд отказалась спешиться с того огромного своенравного жеребца — и вот к чему привело ее упрямство!

Он слишком хорошо помнил еще одну молодую даму, которая тоже отказалась послушаться совета.

Перед его глазами стояла лошадь, которую заставили перепрыгнуть через забор — он был слишком высок для нее, — потом падение, безвольное тело его жены на земле и крах всех надежд Сомертонов.

Граф неожиданно произнес:

— Я не взываю к вашему здравому смыслу, мисс Уинфилд, но, может быть, можно рассчитывать на ваше воспитание? Прошу вас не кататься сегодня на озере. Пожалуйста, исполните мою просьбу.

Жасмин резко отдернула свою руку.

Как он смеет называть ее невоспитанной!

— Милорд, прошу прощения, если каким-либо образом вас обидела. Я, разумеется, гостья в вашем замке и в вашей стране и прислушаюсь ко всем вашим пожеланиям. Но смею вас заверить: если бы вы были гостем в моем доме, я бы не стала так резко осуждать ваше поведение. А теперь прошу меня простить: здесь нечем дышать!

Она запнулась на последнем слове и отвела взгляд, потому что на ее глаза навернулись слезы.

Развернувшись на каблуках, она зашагала назад в замок, дрожа от злости.

* * *

В миле от стоящего на холме огромного замка, в долине, засыпанная снегом, лежала небольшая деревушка Сомертон.

Несколько грачей лениво летали над высокими вязами, а из дымоходов в морозный воздух поднимались столбы серого дыма.

Пара детишек со смехом и криками играли в снежки, потому что в этот день школа была закрыта, и некоторые хозяйки сметали снег с дорожек и крыльца, тревожась о том, чтобы вода не замерзла в расположенных на улице насосах.

Вывеска на «Золотом льве» не издавала привычного скрипа, потому что погода стояла безветренная.

Температура на улице стремительно падала, но в доме в огромном камине пылал огонь, а воздух был насыщен дымом и запахом пива и жареного мяса.

Джордж Редфорд, как обычно, сидел в углу, наслаждаясь пол-литровой кружкой эля и огромным пирогом с мясом.

Вернувшись домой из замка, он обнаружил, что снег засыпал до половины дымоход его старой фермы, и пока он его не починит, не сможет ничего приготовить.

Когда он принес в замок багаж молодой американки, Мэри сделала ему большой сандвич с беконом, но с тех пор прошло уже несколько часов.

Глядя на огонь, Джордж поймал себя на мысли, как прекрасно вернуться домой замерзшим, мокрым и усталым и застать там Мэри, которая ждала бы его с готовым обедом на столе и радостной улыбкой.

Он покачал темно-рыжей головой и пригубил пиво.

— Что толку об этом мечтать, глупец! — пробормотал он себе. — Я не зарабатываю столько, чтобы завести семью. Мэри не уедет из замка, чтобы жить на ферме, и, откровенно говоря, моя ферма — неподходящее место для семьи.

Джордж бросил школу, когда ему исполнилось четырнадцать, и стал вместе с отцом обрабатывать землю. Но, несмотря на то что был не слишком образован, в глубине души он понимал, что разумнее всего было бы продать землю графу Сомертону.

Однако независимый дух многих поколений его йоркширских предков просыпался в нем от одной этой мысли.

Это его земля. Он должен сохранить ее и передать своим сыновьям, точно так же, как поступил старый граф со своим огромным поместьем.

— Мистер Редфорд… могу я угостить вас выпивкой?

Джордж испуганно поднял голову.

Перед ним стоял высокий худой человек.

Джордж почти не видел его лица под черной широкополой шляпой; единственное, что он сумел разглядеть: у мужчины короткая темная борода и усы.

На нем была дорогая одежда, но покрой и цвет подсказали Джорджу, что она куплена не в Англии. И хотя мужчина говорил правильно, в его речи слышался иностранный акцент.

Джорджу это показалось подозрительным.

Это очень странно — откуда незнакомец узнал, как его зовут?