Дорога в Тридесятое царство

Русский героический миф не ведет к трансформации: все былины заканчиваются тем, что после подвигов богатырских «люди зажили на Руси, как встарь» (как до прихода опасности извне). Защита Матушки Сырой Земли (нужно отметить, что «сырой» Земля была до того, как ее в мифе начал месить Сварог, когда только достал из Океана, до ее разделения на низ и верх, на Явь и Навь) – это желание вернуться в симбиотическую бессознательную стадию, где еще не произошло разделение на «плохую» и «хорошую» маму, где есть только бесконечное блаженство, потерянный Рай. Поиски этого Рая важнее для богатырей, чем трансформация, чем любая награда. Еще в начале Киевского цикла говорится о том, что жили в старину на Руси богатыри, которые ни казны себе не нажили, ни семей не завели, а только верой и правдою служили Земле Русской.

Одержимость архетипом Героя-спасителя Матери проявляется, когда Илья Муромец ссорится на пиру с Князем Владимиром. Герой, который около шестидесяти лет стоит на страже Земли Русской, решает напомнить о себе Князю. Нужно сказать, что в граде Киевском за это время так ничего и не изменилось, потомства у княжеской семьи не появилось, Забава Путятишна по-прежнему не выдана замуж ни за одного из богатырей, которые ее не раз спасали то от Змея, то от Идолища, но свататься так и не решились. То есть Анима остается все так же бесплодной для Сознания. Да и о какой женитьбе (создании собственной, отдельной от родителей семье) может идти речь, пока главной женщиной в жизни остается Мать?!

Князь на пиру не узнает Илью – богатырь стар и сед, – поэтому Герой серчает и стреляет «по большим церквам», «по чудным крестам», которые были снесены в «царев кабак» и пропиты вместе с «голями кабацкими»³⁵. Главные атрибуты стольного града – то есть Эго-комплекса – обесценены. Одержимость старого богатыря угрожает захватить Эго. Если бы Добрыня Никитич, более мудрый богатырь, не утихомирил Илью Муромца, тот бы «иначе выстрелом из лука в гридню убил бы князя с княгинею»³⁶. Князь сажает Илью Муромца «в глубок погреб», чтоб там он умер с голоду. Это означает то, что Сознание не желает более поддерживать героический мотив. Но Забава Путятишна, символ пусть и не ассимилированной Анимы, но все-таки феминного принципа, новых, молодых чувств, втайне подкармливает Илью. И когда на Киев нападает Калин Царь, она признается Князю, что Герой жив. Князь выпускает богатыря и просит о помощи – в случае опасности извне устаревшей Эго-установке нужен Герой как воплощение Воли, о которой мы говорили в начале главы. Илья Муромец говорит, что готов идти на врага «за Землю Русскую», «за вдов, за сирот, за бедных людей, за Забаву», но не «для собаки-то князя Владимира»³⁷. Богатырь побивает татар (в самой ранней версии – еще печенегов), предает смерти царя Калина, заставляет врагов платить дань. И опять все становится на Земле Русской, как и было прежде.

Эта былина – последняя в Киевском цикле. Далее в разных версиях рассказывается о смерти богатыря.

Старый богатырь на перепутье трех дорог видит камень с надписью:

В первую дороженьку ехати – убиту быть,
В другую дороженьку ехать – женату быть,
Третью дороженьку ехать – богату быть³⁸

.

Илья Муромец рассуждает:

Начто я поеду в ту дороженьку, да где богату быть?
Нету у меня да молодой жены,
И молодой жены, да любимой семьи,
Некому держать-тощить да золотой казны…
Но начто мне в ту дорожку ехать, где женату быть?
Ведь прошла моя теперь вся молодость.
Как молоденьку ведь взять, да то чужа корысть.
А как старую-то взять, дак на печи лежать,
На печи лежать да киселем кормить.
Разве поеду я ведь, добрый молодец,
А и во тую дороженьку, где убиту быть³⁹

.