Дорога в туман

— А что ты сказал? — просунулась в комнату тяжеленная бурая голова. — Я о чем таком не в курсе?

— Ничего-ничего, все ты знаешь, это так… Просто размышления вслух, — заторопился Баюн.

— Угу… Еще раз курицей назовешь, сожру! — мрачно ответил Волк, и не глядя на Катю, убрался по делам.

— Вот видишь! Нет, обязательно Степана надо брать, — вздохнул Баюн.

— Не нравится мне это… Тайком, не предупредив.

— Катюш, он же тебе сам все сказал. Отец у него очень мммм… Сложный человек, жесткий и повзрослевший так давно, что он и забыл, что значит быть ребенком, или подростком. Он когда-то очень давно, разочаровался в Деде Морозе, и раз и навсегда решил, что все сказки это вранье. Кстати, это прямо беда какая-то с Дедом Морозом. Ты бы знала, сколько от него неприятностей по этому поводу! — печально вздохнул Кот.

— Котик, так он, что, существует? — удивилась Катерина, которая никогда в Деда Мороза не верила.

— Кать, он же в сказках есть! Ну, что ты в самом-то деле! Существует, разумеется, так же как я или Волк, к примеру, правда, он гораздо младше. Ему всего-то чуть больше ста лет. И по трубам он не лазит, и на оленях не ездит, и подарки не разносит. Живет в колодце, это да.

— Ааа, так это из сказки про рукодельницу и ленивицу? — обрадовалась Катерина.

— Конечно! А так, еще есть Морозко, братья Морозы, и Кащей.

— Кот! А Кащей-то тут причем? — Катерина так удивилась, что даже перестала укладывать в сумку резиновые сапоги.

— Ой, ну как же! Кащей — он ледяной злодей. Исконный, заметь. То есть, он не может стать другим. Никогда, это навечно. Он тот, кто намертво замораживает, и с удовольствием это делает. Костенит. И на скелет он не похож ни разу. Он, как лед, может менять внешний вид. А узнать его при этом проще простого, он всегда ледяной. Примета у него такая, от него всегда холодом тянет. И растаять ему не грозит.

— А почему он Бессмертный? — решилась уточнить Катерина.

— А как убить вечный лед? Никак… Поиски сердца, иглы, это его забава. Охота ему с людишками поиграть, вот и развлекается. А так, у него одна страсть — золото и драгоценности. Они никак не меняются во льду. Хоть морозь их, хоть размораживай. Хотя, люди, это тоже его страсть. Он себя мнит великим знатоком людей, и не без оснований, знаешь ли. Он тысячи лет за людьми наблюдает, не забывает ничего, обмануть может легко. Но, это так к слову. А о чем мы, кстати, говорили? А, да, об отце Степана. Короче, он в сказках разочаровался, когда ему было четыре года. Так что Степану никакого толку что-то отцу рассказывать, нет, не поверит. С мамой и того проще. Это ее просто не интересует. Бабушка… Она его отца сразу вызовет, если что, а это мы уже обсуждали, так что шапку невидимку доставай. Не сомневайся даже! — покивал головой Баюн. Катерина вздохнула, достала шапку и положила в карман ветровки. — Ты готова? Штуку свою электронную взяла? Сапоги? Молодец, пошли!

Катя побежала в сад, где уже слонялся взволнованный Степан, с рюкзаком за спиной.

— Кать, ну, как? Ты подумала? Кать! Пожалуйста!

— А ты, я смотрю, уже даже собрался? А что бабушке сказал про рюкзак?

— Сказал, что на рыбалку иду. Вон и удочка прицеплена. — Степан кивнул головой на крутую складную удочку, прикрепленную сбоку к рюкзаку. — Даже пошел к озеру, а потом лесочком пробежался и сюда перелез через забор.

— Нда, далеко пойдешь… — Катерина покачала головой, глядя, как Степан старается отдышаться. — Ладно, держи, — в руки Степана скользнула серая мягкая шапочка. — Снимешь и вернешь, как только ворота закроются. Понял?

— Да, обещаю! — Степан одел шапку-невидимку и исчез, только примятая трава распрямилась, и колыхнулась ветка яблони, об которую Степан задел рюкзаком. — О!!! Клёво! Меня и правда не видно! — послышался его голос из-под деревьев.

Катина мама и бабушка, которые были в тот день дома, вышли ее проводить. Катерина произнесла:

— Пусть из слов клубок сплетется путевой
Пусть покажутся ворота предо мной
И откроются без скрипа, как во сне
Лукоморье на яву явись ко мне!

Ворота послушно возникли перед Катериной. Справа от нее кто-то отчетливо ахнул, а когда мама Кати изумленно обернулась на звук, там стоял Кот и тряс правой лапой.

— Лапу зашиб, — пояснил он, мрачно думая о том, что кроме шапки-невидимки Степану еще и кляп совсем не помешал бы.

Катерина шагнула в ворота, за ней Сивка, потом Волк, а Кот помедлил, помахал лапой, покивал провожающим головой и только услышав, что Степан зашуршал высокой травой за воротами, пошел в Лукоморье сам. Ворота закрылись.

Глава 8. Новый гость в Дубе

— Степан! Снимай шапку, — скомандовал Волк.