Дорога в туман

— Спасибо тебе большое! Я что-то набегалась уже в тумане. Интересно, а где же сказка про дудочку? — задумалась вслух Катерина.

— Надо поискать. А может, и случайно обнаружится. — Кот уселся рядом, и начал вылизывать лапу.

Через час прилетела страшно разгневанная Жаруся. Отыскать жабу удалось только случайно. Горыныч на нее чуть не наступил, и бедная транспортная жаба, как называл её Кот, ещё толком не пришедшая в себя после тумана, со сдавленным кваком выскочила прямо на середину пещеры. Может быть, Горыныч ещё и подумал бы, стоит ли отдавать такое ценное имущество, тем более, что он совсем не помнил, как брал её у Кота, о чём раз тридцать и сообщил Жарусе, но, Жар-Птица отлично знала, что Горыныч никогда не помнит, что у кого и на сколько брал, и даже вспоминать не собирается, поэтому, просто подхватила перепуганное земноводное и улетела.

Катерина поймала медленно опускающуюся в воздухе жабу, и ласково её погладила. Потом вытянула из сумки бутылку с водой и немного побрызгала на жабу.

— Спасибо, — проскрипела в ответ та.

Катерина летела на Волке, в сумке у неё сидела жаба, которая застенчиво представилась Жабинкой. Рядом летела Жаруся, которая без умолку рассказывала о том, что видела в норе Горыныча, и главное, что она от него услышала. Горыныч никак не мог обнаружить какой-то серебряный браслет и целых восемь монет из левого сундука справа от входа.

— Ругается зверски, кричит, что его обокрали, обобрали и обездолили, причем вход в пещеру был заложен им самим, и к нему никто не прикасался.

Приземлившись, Жабинку определили в ближайшей к Дубу глубокой луже, где она моментально нырнула поглубже и пообещала никуда не уходить. Из Дуба им навстречу выскочил Степан, а за ним несся стул.

— Кот, убери ты его! Он меня замучил уже! Ему почему-то надо чтобы я сидел у окна! — Степан пробежал только половину расстояния до вернувшейся компании, когда стул его догнал, поддал под коленки, и торжественно увез в дом. Степан обреченно развел руками, и покрутил пальцем у виска, показывая на норовистый предмет мебели.

— Кот, тебе надо провести беседу с обстановкой, — серьезно заметил Волк. — Они очень буквально все понимают. Я Степану посоветовал отдохнуть, посидеть на стуле у окошка, а стул воспринял это как приказ.

— Мне с тобой беседу надо провести! Не говори такое, когда мы уезжаем, и кто-то чужой остается. Мебель хорошо воспитана, сказано ей, что гость должон сидеть у окна, вот и пущай сидит! — Кот повел лапой, стул остановился у стола, Степан опасливо встал с него, бегом кинулся в свою комнату и рухнул на кровать. Потом поднял голову и спросил оттуда:

— Как съездили? Как сказочный детектив?

— Превратился в историю о похищении ребенка в корыстных целях, спасении оного гуськом ощипанным и последующем наказании злоумышленницы, — отрапортовала Катерина и объяснила, — горыныч сказки перепутал, про дудочку неизвестно где, а у него про Терешечку.

Следующим утром, очень рано всех поднял Кот, он начал что-то петь омерзительным мявом, и бодро поднимал всех к завтраку.

— Сегодня важная поездка, раньше начнем, раньше закончим дело.

— Если он будет так петь, он меня прикончит, или я его, как получится, — на ухо Катерине прошептал Волк. Слух у Волка очень тонкий, поэтому Баюновы утренние песни он переносил с большим трудом.

— Котик, а Котик, а какая там сказка? — Катерина нервничала, потому что это был самый главный вопрос, и ответа на него она вчера так и не получила.

— Не знаю уже теперь, — мрачно признался Кот. — Как раз там и должен был быть Терешечка, я был в этом железно уверен. Он должен был плавать в лодочке по реке, которая из Трясинного края вытекает, а вот оказался около Горыныча.

— Интересно будет, если там как раз сказка о Волшебной дудочке. Там, помнится, тростник фигурирует. Может, как раз это на болоте и есть? — задумалась Катерина.

— У нас уже все может быть! То есть вообще все, без исключения! — безнадежно махнул правой лапой Кот. — Я уже ни за что ручаться не могу. Кроме того, что нам пора ехать.

— Баюшенька, а вот как бы с жабой потренироваться? Я как-то не очень себе представляю, как на ней ездить.

— Тем более вдвоем со Степаном! Я тебя одну в трясину не отпущу! — категорично заявил Волк.

— На жабе ехать? Это шутка что ли? — засмеялся Степан. Он себя пока держал тише воды, и ниже травы. Очень уж все было необычным, сказочным, а то и страшным. Он был уверен, что с его опытом приключений в виртуальной реальности, он легко воспримет любые чудеса и любых существ. Но, до сих пор вздрагивал от близкого соседства Волка в звериной шкуре. От полета на Сивке по небу. А от Горыныча до сих пор поджилки тряслись мелко и противно. Поездка на жабе представлялась делом невозможным и просто смешным.