Дорога, ведущая вдаль

 Скинула босоножки на высоких каблуках у входа и босиком по холодному паркетному полу направилась на кухню, откуда слышался голос её мамы.

За круглым обеденным столом восседал Павел собственной персоной с её Ванечкой на руках и пил чай.

— Ну, вот и Танечка, — прощебетала мама, расплываясь в улыбке, обращённой Павлу. — Ещё чаю?

— Да, пожалуйста, — и потом, адресуясь к совершенно растерявшейся Татьяне: — Танечка, какого замечательного сына ты мне родила! Спасибо! Я не заходил раньше, прости. Надо было время всё обдумать, переварить, пережить в конце концов. И вот я здесь. Видишь, на руках кровиночку свою держу. Он так похож на моего отца, что то, что он сын именно мой, не вызывает никаких сомнений.

— Какого чёрта?! — это всё, что Таня смогла произнести в этот момент. Язык ей отказал второй раз за день.

— Доченька, мы, наконец, познакомились с Павлом, он невероятно мил, и я просто не понимаю, как так произошло…

— Мама!

— Что, мама?

— Может быть, я сама решу, кто и насколько мил?! Что ты здесь делаешь, Павел? Тебе не кажется, что в данный момент было бы логичнее находиться с женой и держать на руках новорождённую дочь? Отдай моего ребёнка.

— Дорогая, ты не права, ты требуешь отдать моего ребёнка.

— Ты издеваешься?

— Нет. Я пришёл познакомиться с сыном. Я его отец, и имею право…

— Нет, прав ты не имеешь.

 — Ты будешь утверждать, что сын не мой?

 Ребёнок не вынес разговора на повышенных тонах и заплакал. Павлу ничего не оставалось, как отдать его матери.

— Я повторю вопрос, ты хочешь сказать, что ребёнок не мой? Что ты его нагуляла? — снова произнёс он.

— Да, я его действительно нагуляла, только от тебя. Уйди. Чем быстрее, тем лучше.

— Хорошо, я уйду, но я вернусь. Я имею право участвовать в воспитании моего сына.

Татьяна закрыла за ним дверь и села на корточки, Ванюшка пытался схватить длинную серёжку, но ему это никак не удавалось. Она прошла в свою комнату, посадила Ванечку в игровой манеж и переоделась. Её просто колотило, до боли в мышцах.

— Таня, можно? — в дверях стояла её мама.

— Конечно, заходи. Мамуль, зачем ты его пустила в наш дом?

— Для начала, я не знала, кто он. Ты никогда нас не знакомила. Таня, ты в своё время просто ушла, сообщив, что встретила своего единственного. Мы с отцом не знали его, но привыкли тебе доверять и поверили. Затем ты вернулась, сообщив, что ошиблась. Вернулась не одна. Мы любим внука, как когда-то любили маленькую тебя, но у Ванечки есть отец. По нашим понятиям, отец должен оставаться отцом всегда.

— К сожалению, не все живут по вашим понятиям. Павел на все сто не живёт. Мама, он льстивый и изворотливый. Единственный человек, которого он по-настоящему любит —это он сам. Не обманывайся на его счёт. Пойми, он просто манипулятор. Да, умеет пустить пыль в глаза, умеет очаровывать, умеет казаться самой искренностью и обаянием, но на самом деле он далеко не такой. Он женат на дочери моего шефа. Она родила сегодня дочку от Павла. Её отец был с ней, а вот мужа не было. Понимаешь, не было! Потому что он вдруг вспомнил, что у нас есть сын. Логично, да? Порядочно? А сколько ещё детей у него разбросано по свету? Он ведь такой милый и обходительный! Очаровательный, именно такой, какой нравится нам, женщинам. Мы ведёмся на это его внимание, придумываем его, наделяем качествами, которые так нужны нам, и верим в собственную неповторимость. Верим в то, что именно я, а ни какая-то там другая способна пройти там, где другие не прошли, перепрыгнуть пропасть, куда свалились все остальные наивные дурочки. И прозрение наступает только тогда, когда лежишь в грязи рядом с ними, с такими же поломанными душами, как у тебя. А он в это время уже находит другую дурочку и пускает ей пыль в глаза, постепенно подводя к пропасти со своими жертвами. Он не пользуется презервативами и противозачаточными средствами, он не любит их. И проблема зачатия полностью перекладывается на женские плечи. Такие хрупкие и наивные. И тут его жертва решает, что он просто намекает о ребёнке, он хочет его, причём именно с ней. А потом он сообщает, что ребёнок не входит в его планы и даёт деньги на аборт. Он же такой заботливый. Он оплачивает процедуру убийства. Монстр он, мама. Понимаешь, самый настоящий монстр. И не зря он пришёл сегодня сюда. Есть у него цель. Только не я и не Ванечка.

Затем она успокаивала плачущую маму и раскапризничавшегося сына. И очень-очень жалела Машу, понимая, что настанет день прозрения и для неё.

Часть 23

— Итак, Вова, сколько стоит обучение Дани, ты узнавал?

— Конечно узнавал, пять тысяч восемьсот восемьдесят долларов США в год.

— Сдуреть, почему так дорого?

— Потому что он иностранный гражданин, вот почему.

— И что будешь делать?

— Платить. Странный вопрос.

— С каких доходов ты платить собрался?

— Данькина половина зарплаты плюс то, что Оксана получает. Спасибо, ты его хоть на работу взял. Пока оформил кредит. Затяну пояс.

— Куда бы я делся! Вова, позвони его матери. Пусть вышлет часть денег. Ты половину, и она тоже.

— Нет, не буду. Ты же понимаешь.

— Понимаю. Но она тебя обобрала как липку, и это её сын, не забывай.