Дорога, ведущая вдаль

— Семёныч, ко мне вернулся мой сын, разумеешь? И это всё теперь — мои проблемы.

— Поговори на кафедре. Может, тебя почасовиком возьмут. Ты кандидат наук всё-таки.

— Кстати, идея хорошая.

— Я разрешу совмещение.

— Спасибо! Как Маша твоя?

— Да ничего, у нас живёт. Вера ей с малышом помогает, она учится. Мне повезло, она на бюджете. Если Ритка на бюджет не поступит, то пойдём мы с тобой вместе трупы за деньги бальзамировать, к похоронам готовить.

— Великолепная идея!

— Ну да, ты как кандидат наук будешь брать больше.

— За учёную степень?

— За неё самую.

— Думаю, что трупу всё равно, кто ему макияж накладывает, товарищ со степенью или санитарка Дуся.

— Трупу всё равно, а родственникам престиж.

Они переглянулись, заржали и пошли курить.

— Семёныч, так Павел тоже у вас теперь проживает?

— Нет, ты что. Он и в гости редко заходит. Только если Машка порыдает в трубку. Нет, не семья это. Не семья. Да и придёт, дочку на руки возьмёт и всё причитает, жаль, что не сын, дескать. Представляешь?

— Дела…

— Вот и я про что. Не семья. Но, видишь ли, сделать я ничего не могу. На все мои доводы Машка говорит, что его любит. Ритка тоже с кем-то встречается, домой его не приводит, а следовательно, мы можем только гадать. Верка нервничает, грустит. Я злюсь. Не зря говорят: маленькие детки — маленькие бедки.

— Так у нас с тобой и маленькие есть, и относительно маленькие.

— У тебя — так точно. Вчера с Веркой вспоминали, что Ксюха твоя ещё одного хотела, а куда ещё, этих бы выучить.

— Ты прав. Но мы успеваем сначала Даню, а потом уже Олежка пойдёт.

— Только Олежка с Саньком в параллели.

— Не напоминай. Ладно, пошли работать. Следователь Кравцов звонил, там вроде Танюха малость чего-то накосячила.

— Молодая ещё. Внимание, оно же с годами вырабатывается. А так и мы с тобой косячили поначалу.

— Было дело.

Следователь застал их курящими уже по третьей сигарете прямо на улице.

— Прохлаждаетесь? — сходу спросил он. — Вы бы лучше за молодым поколением следили. Я с этой порнухой в суд не пойду. Вот читайте, что ваша коллега написала, и как это мне объяснять прокурору. Объясните вы мне, товарищи судебные медики, что есть «симптом очка справа»?

Вова расхохотался, а Семёныч с самым серьёзным видом произнёс.

— А то и означает, что труп при жизни был слишком любопытен.

— Не понял... — Следователь, казалось, был жутко озадачен.

— А что ты не понял, если бы «симптом очка»был слева, то можно было бы сделать вывод, что получен он в результате драки. А вот справа, всё меняет. Видимо, потерпевший куда-то подглядывал правым глазом, в трубу какую, и оттуда ему прилетело.

— Владимир Семёнович, то есть формулировка «симптом очка» — правильная?

— Нет, неправильная, и это мы исправим, но наводящая на мысли. Ты поезжай по своим делам, а мы заключение переделаем, и пойдёт оно за двумя подписями, эксперта Луговских и моей. Такой вариант устраивает?

— Устраивает. И мысль твоя с трубой из которой «прилетело», тоже очень устраивает, объясняет она практически всё.

— Вот иди и думай мысль, а мы заключение в порядок приведём, — и, уже обращаясь к коллеге, — пойдём, Вова, займёмся преподавательской деятельностью, пока тихо.

— Бездельники, — уже развернувшись к выходу, бросил им Кравцов.

— «В Багдаде всё спокойно», а не бездельники, — парировал Семёныч.

Оба Вовы поднялись в ординаторскую. Рядом с Таниным столом, развалившись на стуле, сидел Данил. И он, и она явно были в хорошем расположении духа.

Вовы только переглянулись.

— Даня, что ты здесь делаешь? — строго спросил Володя.

— Папа, я тут с Танечкой поздороваться зашёл, да языками зацепились.

— Послушай, сын. Сын ты мне дома, а здесь сотрудник. Ясно? Обращаться ко мне или к Тане ты можешь только по имени-отчеству. Мы эксперты, ты санитар. Вся медицина построена на субординации. Я доходчиво объясняю?

— Доходчивей не бывает.

— Ты мне тут не кисни и не обижайся, дома об остальном поговорим. Да, и ещё, буква «и» пишется не палкой с точкой. С письменным русским у тебя проблемы. Как собираешься конспекты писать?

— Оксана мне диктофон купила. Я записываю, потом слушаю кусками и конспектирую.

— Даня, не обижайся.

— Я привыкну. Дома поговорим. Всё в порядке, Владимир Александрович.

***

      Встретились они за ужином. Там, естественно, не поговорили, внимания папы требовали все. Да и после ужина Володя занимался уроками с Олежкой, а Оксана — с Сашей. Даня взял Настасью и отправился с ней гулять. Вернулся с почти засыпающей сестрёнкой на руках. Оксана её искупала и положила спать.

Примерно к одиннадцати младшие спали, бабушка смотрела сериал в своей комнате. Оксана возилась на кухне, готовя еду на завтра.

Вот тут в комнату Данила вошёл отец.

— Поговорим?

— Поговорим.

— Обиделся на меня?

— Немного. Просто не ожидал. Нормально всё, пап. Не волнуйся.

— Это стандартные рабочие требования. Я просил Петра тебя обучать. Где что не поймёшь, подскажу. Санитар выполняет требования эксперта, без самодеятельности. За каждым действием, словом, нечаянно оброненной фразой стоят человеческие жизни. Понимаешь?

— Да. Я обучаемый.

— Вот и хорошо. Теперь по поводу Татьяны.