Дорога Ветров

– Если замерзнут хвосты, то ты будешь страдать больше всех, молодой тан, на этой костлявой лошади. – Остальные захихикали. Саймон, довольный тем, как ловко ему удалось перевести разговор на другое, засмеялся вместе со всеми.

По мере того, как они продвигались вперед, день быстро перешел в вечер. Они ехали почти бесшумно, если не считать мягкого стука копыт и непрерывного стона ветра. Солнце, весь день боровшееся с тучами, наконец сдалось и упало за низкие холмы. Фиолетовый, поглощающий тени свет покрыл долину. Вскоре стало слишком темно, для того чтобы маленький отряд мог различать дорогу; луна, запутавшаяся в облаках, была еле видна; не бьыо и следа звезд.

– Может стоит остановиться и разбить лагерь? – крикнул Хотвиг, стараясь перекричать ветер.

Саймон немного поразмышлял.

– Не думаю, – сказал он наконец. – Мы не так уж далеко, всего час езды. Полагаю, мы можем рискнуть зажечь факел.

– Может быть мы еще протрубим в трубы? – громко спросил Слудиг. – Или найдем глашатаев, которые побегут впереди и всем возвестят, что мы идем разведывать позиции Фенгбальда?

Саймон нахмурился, но не проглотил наживки.

– Между нами и лагерем Фенгбальда в Гадринсетте все еще лежат холмы. Если люди, сбежавшие из его армии, не врали, мы много раз успеем погасить свет, прежде чем часовые смогут заметить нас. – Он повысил голос, чтобы вышло более убедительно. – Или ты думаешь лучше подождать рассвета, когда люди Фенгбальда как следует отдохнут, взойдет солнце и нас будет еще легче заметить?

Слудиг махнул рукой, уступая.

Хотвиг сделал факел – толстая ветка, замотанная кусками ткани и обмазанная смолой, – и высек искру из своего кремня. Он прикрывал пламя от ветра, пока оно не разгорелось, потом поднял факел и отъехал на несколько шагов от остальных, поднимаясь по склону берега реки и направляясь под защиту холма.

– Тогда за мной! – крикнул он.

Процессия продолжала путь, теперь двигаясь немного медленнее. Они проехали по неровной поверхности холмов, предоставляя лошадям самим нащупывать путь. Факел Хотвига превратился в подпрыгивающий огненный шар – единственный предмет в занесенной бурей долине, на котором мог бы остановиться чей-нибудь любопытный взгляд. Саймон почти чувствовал, что он следует за блуждающим огоньком через туманную пустыню. Мир превратился в длинный черный тоннель, бесконечный коридор, спиралью спускающийся вниз, в самое сердце земли.

– Кто-нибудь может спеть? – спросил наконец Саймон. Голос его звучал слабо, хотя он и напрягал его, изо всех сил стараясь перекричать унылый ветер.

– Песня? – Слудиг удивленно сморщил лоб.

– Почему бы и нет? Мы достаточно далеко от кого бы то ни было. Кроме того, я почти не слышу тебя через этот проклятый ветер, а ведь ты едешь на расстоянии вытянутой руки от меня, так что да, песня!

Хотвиг и его тритинги не захотели петь, но, казалось, были не прочь послушать. Слудиг скорчил рожу, как будто сама мысль о пении была ему противна.

– Значит мне, выходит, петь? – улыбнулся Саймон. – Похоже, что мне. Жаль, что здесь нету Шема-конюха. Он больше всех знает песен и историй. – Где-то там Шем – живет ли он так же счастливо в огромных конюшнях Хейхолта? – Я спою вам одну из его песен – про Джека Мундвуда.

– Про кого? – спросил один из тритингов.

– Джек Мундвуд, известный разбойник. Он жил в Альдхортском лесу.

– Если он вообще жил, – усмехнулся Слудиг.

– Если он вообще жил, – согласился Саймон. – Итак, я спою одну из песен о Мундвуде. – он еще раз обернул руку поводьями и откинулся в седле, пытаясь вспомнить первую строчку.

Сказал Джек Мундвуд храбрый, – начал он наконец, пытаясь подстроиться под глухой ритм шагов лошади:

– Отправлюсь я в Эрчестер.

Я слышал, там девица

Прекрасная живет.

Храз – имя девы милой.

У ней златые косы,

Коралловые губы -

Прекрасней не найдешь.

Разбойники сказали:

– Не дело ты задумал,

Констебль тебя повесит,

Давным-давно он ждет.

Но Джек лишь рассмеялся:

Была вражда давнишней,

Не раз мечтая констебль

Схватить его вот-вот.

Тогда Джек Мундвуд храбрый

Надел камзол богатый,

Сказал, что Олал место

Слуги его займет.

– Я буду граф Цветочный,

Богатый, благородный,

С подарками, с деньгами -

Им это подойдет.

Саймон пел так, чтобы его можно было расслышать сквозь вой ветра. Это была длинная песня с массой куплетов.

Они следовали за факелом Хотвига через холмы, а Саймон продолжал историю о том, как Джек Мундвуд переодетым приехал в Эрчестер и очаровал отца Храз, барона, который решил, что нашел богатого жениха для своей дочери. Хотя время от времени Саймону приходилось прерываться, чтобы перевести дыхание или вспомнить слова – Шем учил его этой песне уже очень давно – голос его становился все увереннее. Он пел о том, как Джек-обмащик явился к прекрасной Храз, влюбился в нее с первого взгляда и сел рядом с ничего не подозревающим лордом-констеблем на ужине у барона. Джек даже убедил жадного барона отдать ему дочь за волшебный розовый куст, в каждом цветке которого лежала золотая монета, заверив, что барон и лорд-констебль смогут собирать золотые каждый сезон, пока куст не выкопают из земли.