Дорога Ветров

Никаких рук, никаких глаз. Килпы, вполне удовлетворенные обильной трапезой на «Облаке Эдны», вряд ли потревожат шлюпку.

Мириамель выскользнула из-под импровизированного навеса, который они с монахом сделали из промасленного чехла лодки, потом прищурилась, пытаясь найти хоть какой-нибудь след солнца, чтобы определить время. Ее окружал унылый, свинцовый океан, как будто огромное пространство воды было выковано легионом кузнецов. Серо-зеленое поле, простиравшееся вокруг, было совершенно однообразно, если не считать гребней волн, сверкавших в рассеянном свете.

Кадрах сидел перед ней на одной из передних скамеек, зажав под мышками рукоятки весел, и разглядывал свои руки. Куски плаща, которыми он обмотал ладони, чтобы защитить их, были оборваны, искромсаны постоянным трением о ручки весел.

– Бедные твои руки! – Мириамель была удивлена дрожью в своем голосе. Кадрах, удивившийся еще больше, чем она, вздрогнул.

– Моя леди, – он взглянул на нее. – Все в порядке?

– Нет, – сказала она, но попыталась улыбнуться. – У меня все болит, везде болит. Но посмотри на свои руки. Они ужасны!

Он печально посмотрел на содранную кожу.

– Боюсь, что я слишком много греб. Я еще недостаточно силен.

Мириамель нахмурилась:

– Ты сошел с ума. Кадрах! Ты много дней был закован в цепи! Зачем же ты работал веслами? Ты убьешь себя!

Монах покачал головой:

– Я греб не слишком долго, моя леди. Эти раны на руках свидетельствуют о слабости моей плоти, а не о тяжести моих трфудов.

– Мне нечем их перевязать, – забеспокоилась Мириамель, потом внезапно взглянула в небо. – Какое сейчас время дня?

Монаху потребовалось время, чтобы ответить на этот неожиданный вопрос.

– Ну-у, ранний вечер, принцесса. Солнце только что зашло.

– И ты позволил мне спать весь день? Да как ты мог!?

– Вам необходимо было поспать, леди. Вы видели дурные сны, но я уверен, что вам все равно стало гораздо лучше после… – Кадрах замолчал, потом поднял скрещенные пальцы в неопределенном жесте. – В любом случае, так было лучше.

Мириамель постаралась притушить свое раздражение:

– Надо найти что-нибудь для твоих рук. Может быть в одном из свертков Ган Итаи? – Она старалась, чтобы ее губы не дрогнули, когда она произносила имя ниски. – Не двигай весла, если дорожишь своей жизнью.

– Да, моя леди.

Двигаясь осторожно, чтобы не причинить боли ноющим мышцам, Мириамель наконец достала маленький промасленный пакет полезных вещей, которые Ган Итаи вручила ей вместе с водой и пищей. Там были обещанные рыболовные крючки, кусок прочного странно темного шнура, какого Мириамель никогда не видела прежде; кроме того, там был маленький ножичек и мешочек с целой коллекцией баночек, каждая не больше большого пальца взрослого мужчины. Мириамель открывала их одну за другой, осторожно принюхиваясь.

– В этой соль, я думаю, – сказала она. – Зачем соль может понадобиться в море, если можно в любой момент получить ее, выпарив воду? – Она посмотрела на Кадраха, но монах только покачал круглой головой. – В этой какой-то желтый порошок. – Она закрыла глаза и принюхалась еще раз. – Запах приятный, но не похоже, что здесь что-то съедобное. Хм. – Она открыла еще три, обнаружив в одной толченые лепестки, во второй сладкое масло и в третьей светлую мазь, от запаха которой начали слезиться глаза.

– Я знаю этот запах, – сказал Кадрах. – Ложный след. Годится для припарок и тому подобного. Основное средство из арсенала сельского целителя.

– Значит, это я и искала. – Мириамель отрезала несколько полос от ночной рубашки, которую носила под мужской одеждой, потом намазала мазью часть из них и туго обернула их вокруг стертых рук Кадраха. Закончив, она повязала сверху полоску сухой ткани, чтобы уберечь раны от грязи.

– Вот, это должно помочь.

– Вы слишком добры, леди, – тон монаха был легким, но глаза его блестели, как будто от слез. Смущенная и немного неуверенная, она не стала всматриваться.

Небо, уже долгое время сиявшее самыми яркими красками, теперь быстро темнело, становясь лилово-синим. Ветер усили-лился, и они туже затянули вороты плащей. Мириамель прислонилась к борту лодки и замерла, отдаваясь мягким колебанием судна, скользящего по гребням волн.

– Так что нам теперь делать? Где мы? Куда мы плывем?

Кадрах все еще ощупывал свою повязку.

– Ну, что до того, где мы сейчас, леди, я бы сказал, что мы где-то между островами Спент и Риза, в середине залива Ферракоса. Скорее всего мы примерно в трех лигах от берега – это несколько дней гребли, даже если работать веслами с утра до ночи.

– Вот хорошая мысль, – Мириамель подползла к скамейке, на которой сидел Кадрах, и опустила весла в воду. – Мы прекрасно можем двигаться, разговаривая. Мы плывем в правильном направлении? – Она горько засмеялась. – Впрочем, как можно ответить на этот вопрос, если мы даже не знаем, куда направляемся?