Дорога ветров

– Вот это я понимаю, справедливость! Значит, Навис – ваш папаша?

Хильди вздернула подбородок и постаралась внушить Митту трепет.

– Да, – высокомерно объявила она. – И еще учти: я помолвлена с Литаром, лордом Святых островов.

– А, заткнись, – смущенно пробормотал Йинен. – Ты говоришь точь-в-точь как кузины.

Хильди и в самом деле пыталась подражать тому, как кузина Ирана хвасталась своей помолвкой. Ей было неприятно, что брат это заметил. Она повернулась к нему спиной и посмотрела на Митта, надеясь, что хотя бы немного его обеспокоила.

Митт расхохотался:

– Помолвлена!

Обычно помолвки заключали ровесницы Лидды, которым по восемнадцать, они были взрослыми. А Хильди – всего лишь девчонка с косичками.

– Ты ведь немного мала для этого, а?

А потом он осознал, что это значит. И действительно встревожился, чего и добивалась Хильди, но Митт не подал виду и продолжал смеяться. Да, эта девчонка и в самом деле важная птица. Он вспомнил, что ему рассказывала о Литаре Мильда. Выходило, что за ними отправят в погоню флот из Холанда, а другие корабли выйдут наперехват со Святых островов. Митт понял, что яхту придется увести в океан. Плавание растянется на много дней, и все равно их могут нагнать. От одной мысли об этом его охватила тоска.

– Ну, это твое дело, а меня оно не интересует. – Он поднялся. – Я решил навестить это глупое ведро в шкафу. То, на котором розы. И никаких фокусов, пока меня не будет.

В желтом свете лицо Йинена заалело.

– Это не розы. Это маки, – пробормотал он.

– Розы, – заявил Митт. – И к тому же с золотым ободком. Удивительно, до чего такие, как вы, любят делать все красивеньким!

Он удалился в каюту.

Хильди, рассерженная, что Митт посмеялся над ее помолвкой, решила его перехитрить.

– У меня есть одна мысль насчет того, как его усыпить, – прошептала она.

– И тогда мы повернем, – отозвался брат. – А что за мысль?

– О чем вы там шепчетесь? – заорал Митт.

Больше они не смели переговариваться. Йинен посмотрел на длинный след от пули на палубе «Дороги ветров» и содрогнулся. Уже начало смеркаться. Солнце опустилось за горизонт, оставив за собой желтое небо с ровными черными облаками. Море тоже было желтым, словно в него впитался солнечный свет. Лицо сестры на его фоне казалось темным.

– Мы обсуждали, что надо зажечь фонарь на топе, – громко ответила она. – Закон так гласит.

– Я с законом дел не имею, – прокричал Митт. – Или вы не заметили?

– А нас, в отличие от тебя, приучили соблюдать закон! – парировала Хильди. – Можно мне хотя бы зажечь огонь в каюте?

Митт вышел из туалета и ощупью пробрался через каюту. Действительно, уже стемнело. Он был расстроен, и все тело у него болело. К тому же после сытного ужина красно-желтые штаны стали ему тесны. Он вышел из каюты и плюхнулся на рундук.

– Как хочешь, – ответил он.

На него навалилась ужасная усталость. Хильди чуть заметно улыбнулась и ушла в каюту. Там она какое-то время возилась в темноте, а потом зажгла лампу – такую же желтую, как небо у горизонта. Затем она перешла к пузатому бочонку с водой, закрепленному на специальной полочке над плитой. Девочка ослабила крепление и потрясла бочонок. Он оказался полным – настолько полным, что вода даже не плескалась. Хильди понадобились все ее силы, чтобы убедительно его потрясти, но она была к этому готова. Бочонок всегда был наполнен: никто не посмел бы заставить родственников Хадда страдать от жажды.

– Ой! – воскликнула Хильди, удивляясь, как убедительно это у нее получается. – Здесь совсем нет воды! А мне так хочется пить!

Это была правда, но она решила, что ради благого дела можно и потерпеть.

Как только девочка это сказала, Митт понял, что среди множества вещей, которые его терзают, есть и ужасающая жажда. Все дело в острых пирогах. При мысли о том, что в течение всего пути на Север ему придется обходиться без воды, он чуть было не разрыдался. Йинен расстроился почти так же сильно. Во рту у него внезапно совершенно пересохло, и на секунду ему захотелось пожаловаться на невнимательных матросов дяде Харчаду. Он облизнул обветрившиеся губы и напомнил:

– В рундуке у правой койки иногда бывает вино. Посмотри там, Хильди, ради Старины Аммета!

Хильди отвернулась, чтобы скрыть торжествующую улыбку, и принесла две бутылки, которые обнаружила раньше. Одна оказалась угловатой бутылкой арриса, а во второй, полупустой, плескалось вино. Хильди щедро плеснула в вино арриса, почти наполнив посудину. Она не сомневалась, что так или иначе справится с этим ужасным мальчишкой.

– Которую выберешь? – Девочка показала Митту в тусклом свете обе бутылки.

Митт знал, что за грубое и противное питье этот аррис – и он его терпеть не мог.

– Давай сюда вино! – заявил он и вырвал бутылку у Хильди.

Чтобы лишний раз показать себя грубым и ужасным, он сделал долгий булькающий глоток прямо из горлышка, не дожидаясь, чтобы девочка принесла ему из каюты чашку. Мальчик намеревался выпить все. Но вкус у вина оказался довольно неприятным. Он отдал бутылку, когда там оставалось чуть меньше четверти содержимого.