Дорога войны

Трибуны одобрительно взревели. Следующим на очереди был кельт. Лискон сын Акко, в левой руке держа секиру на длинной рукояти, в правой – спату, подошел вразвалочку. На лице кельта белел рубец, искажая улыбку, обращая ее в усмешку демона. А Луцию стало смешно – этот тупой сальден так ничего и не понял! Решил, видно, что смерть Тереса – глупая случайность. Ну тебе же хуже, дуракам не всегда везет. Решив разделаться с кельтом поскорее, дабы восхитить публику и закрепить успех, Змей ринулся в атаку.

Защищаясь мечом, Лискон замахнулся маленькой секирой. Провокатор выждал миг и подставил щит, разворачиваясь боком. Секирка с треском вошла в скутум и застряла в нем. Луций тотчас швырнул щит кельту под ноги. Этого Лискон не ожидал – по своей воле лишиться щита?! Скутум ударил его по щиколотке, сын Акко дернулся в сторону, и гладий моментально достал его, прочерчивая кровавую полоску поперек груди.

Зарычав, сальден отмахнулся спатой – и наткнулся на жесткий отбив. А Змей вскочил на брошенный щит, оказываясь чуть выше противника, и тут же использовал свое маленькое преимущество – рубанул по шее кельта наискосок. Удар не прошел – в последнее мгновение Лискон умудрился подставить клинок. Но Эльвий это предвидел – отдернув меч и отпрянув от свистнувшей спаты, он воткнул гладий под мышку кельту. Лискон аж выгнулся от боли. Еще один удар по шее. Губы Луция дернулись в усмешке – нет уж, это слишком просто и незатейливо.

Соскочив со щита, он резко согнулся, и его левая ладонь легла на рукоять секиры. Прижав ногой щит, Змей рванул топорище. Секирка вышла легко. Он распрямился и совершил эффектный обмен – меч перебросил в левую руку, а секирку – в правую. Лискон попер на него, белый от боли и ярости. Провокатор, отбивая спату мечом, взмахнул секиркой. Круглое лезвие блеснуло и втесалось кельту в голову, подрезая черную прядь. Сын Акко рухнул, пораженный своим же оружием.

Трибуны выражали свой восторг всеми доступными способами – даже монеты полетели на песок. Чувствуя, что завладел публикой, Луций вскинул руки и закричал:

– Мне осталось убить двух даков! А я не люблю растягивать удовольствие! Пусть они бьются со мной оба вместе! Согласны?!

– Да-а! – ликующе заревели с трибун.

Змей обернулся к дакам. Пиепор и Карнабон молча разошлись и двинулись к Эльвию, заходя с флангов. Провокатор понял, чего ждет публика, и не стал тратить время – подхватив кельтскую спату и свой меч, он бросился на Пиепора, что приближался слева. Тот моментально прикрылся щитом, на что Луций и рассчитывал. С разбегу подпрыгнув, он выбросил обе ноги и так ударил ими о щит, что оглушил Пиепора и отбросил его на пару шагов. Оставалось приземлиться самому и воткнуть меч даку в печень. Тень, отброшенная Карнабоном, послужила сигналом. Провокатор упал на холодный песок, перекатился и вскочил разгибом вперед – на это тратится много сил, что на войне глупо, зато на арене смотрится очень выигрышно.

Карнабон, оставшись в одиночестве, осторожнее не стал. Подпрыгнув, он бросился на Луция, а тот уже продумал схему контратаки. И, когда дак ударил своей кривой махайрой, Змей не стал отбивать ее – он сунулся под падающий меч и выставил гладий как бы изнутри, от противника к себе, заламывая искривленный конец махайры. Махайра-фальката, попавшая в зацеп и залом, на секунду стала бесполезной, и тут уж острая спата наколола Карнабона, как на вертел, прободав мускулистое тело от печенки до селезенки.

Оттолкнув от себя рукояти обоих мечей, провокатор дал мертвому телу упасть и отшагнул сам. Безразлично скользнув глазами по агонирующему даку, Луций отдышался – и стал считать. Получалось, что Карнабон был у него сорок пятым. Еще немного трупиков, и будет ровно пятьдесят!

Рев и вой трибун мешали думать. Змей устало сбросил шлем и вскинул руки, приветствуя публику. Твердо шагая, он подошел к пульвинару и сдержанно поклонился квинквенналу.

– Это было великолепно! – прокричал Децим Лукреций Сатрий Валент, рукоплеща. – Ты честно заработал свой приз!

С этими словами он перегнулся через перила, подавая Луцию увесистый мешочек. Сунув драгоценный груз под мышку, Эльвий пошагал вокруг арены. Кое-где на песке сверкали новенькие монеты, и он подумал, что надо бы Бласия с Тицием выпустить сюда – пускай соберут. Деньги никогда не бывают лишними.

В раздевалке его встретил Гай Антоний, притихший и какой-то потерянный. Аукторат протянул ему мешок с денариями:

– Держи, командир!

Гай принял груз, покачал в руках и вернул, качая головой.

– Командуй ты, Луций… – вздохнул он. – А я – в принципарий.

2

Принципарий встретил Гая Антония сдержанным гулом множества голосов и шагов, окутал промозглой тенью – видать, прокуратор, заведующий интендантской частью, не спешил открывать отопительный сезон.