Дорога войны

– Я тут человек новый, мест не знаю, – признался Искандер. – Может, поблизости еще какая-нибудь дорога проходит?

– А нет таких, – сказал Золтес.

Окунув палец в молоко, он подумал-подумал – и достал кувшин с сывороткой, принялся подливать ее в свое варево, размеренно мешая густеющую массу.

– С утра начнем спускаться на ту сторону, – проговорил Сергий неторопливо, – и выйдем. Что там, внизу? Кодры?

– Холмы какие-то… – сказал Тиндарид неуверенно. – И лес…

– Готово… – протянул Золтес. Он стал горстями вынимать из чана рыхлую сырную массу и укладывать ее на мелкую деревянную решетку, чтобы сбегала лишняя влага. – Тзана!

– Несу! – откликнулась девушка и притащила стопку круглых деревянных мисок. Золтес набивал в миски рыхлую брынзу, а Тзана перетаскивала их на липовую доску – пообсохнуть.

Тихо потрескивали поленья в очаге, по бревенчатым стенам плясали огненные отсветы, капала сыворотка, тянуло кисломолочным запахом свежего сыра.

Вдруг яростно взлаяла лохматая пастушья собака, не приученная брехать без дела. Лай тут же сменился коротким визгом. «Зря я Золтесу доверился!» – мелькнуло у Сергия.

– Золтес! Тзана! – крикнул он, вскакивая с места. – В конюшню!

Искандер уже бежал к двери, выхватывая оба меча, Гефестай тянулся за копьем-гастой. В ту же секунду дверь влетела внутрь, вбитая таранным ударом бревна. В хижину, оглушительно визжа, вломились бородатые, оскаленные, с мечами наголо. Троица, бежавшая впереди, сгинула сразу – крайнего слева прободало копье Гефестая, прочих зарубил Искандер, обрушив клинки.

Сергий акинаком проткнул вражину, проскользнувшего вдоль стены. Вражина щерил рот, сжимая в зубах нож. Когда Сергиев акинак пронзил его гнилое нутро, черные глаза вражины вылупились, а нож выпал, оставив струйки крови, стекающие из порезов в углах рта.

Дико заржали лошади – это еще один таран забил в дверь, ведущую в конюшню. Роксолан обернулся – и увидел Золтеса, грузно оседающего на пол. В груди брынзодела торчали две стрелы, их грязное оперение вздрагивало от последних толчков сердца. Бледная Тзана пригнулась, бросаясь в угол, и это спасло ее – еще одна стрела с гулким стуком впилась в стену, в точности там, где только что стояла девушка.

– Здесь есть другой выход? – крикнул Сергий. Тзана подняла глаза и показала рукой на крышку подпола. Тут же, не опуская руки, она потянула за бронзовое кольцо, отворяя вход, и юркнула в сырой погреб, прикрываясь крышкой, как щитом.

– Тут выход! – донесся ее глухой голос из-под земли. – На обрыв!

– Гефестай, за мной! – рявкнул Лобанов.

Он нырнул в подпол и ссыпался вниз по добротной деревянной лестнице. Ничего не было видно, стены и потолок подземного хода, укрепленные лесинами, Сергей ощупывал руками, а пол пробовал ногой. Но ход тянулся недалеко, вскоре тускло осветилась узкая щель выхода. Роксолан выглянул – круча под ним была залита бледным сиянием полной луны.

– Выдвигаемся! – скомандовал он.

Набитой тропкой Сергий поднялся к кошарам. Глухие звуки боя долетали до него, пробуждая холодную, жестокую ярость.

Темные фигуры преследователей, снующие около входа и перекликающиеся гортанными голосами, были отличной мишенью для Гефестая. Четыре стрелы впились в спины и бока налетчиков, пока до тех дошло, откуда явился новый враг. Двое бросились в сторону – и попали на меч Сергия.

Однако численный перевес имеет значение – даже необученная толпа в силах подавить сопротивление любого умельца, а преторианцы имели дело с опытными воинами. Лобанова окружило человек десять, еще десятеро навалились на кушана. А потом раздался гневный крик Тзаны, и следом послышался очень знакомый голос, властный и злорадный:

– Сергий! Гефестай! Бросайте оружие! А не то вашей красавице не жить!

– Луций! – проревел Лобанов. – Только тронь, сволочь! Убью!

Издевательский смех был ответом. Его тут же подхватили прочие нападающие, мощным гоготом оглашая ночь. С треском вспыхнули факелы, роняя горящие капли смолы на снег.

– Я еще долго буду вас упрашивать? – В голосе Луция зазвякал металл. – Не боись, Сергий, преторианцы мне живьем нужны!

– Сдаемся? – проворчал Гефестай: видно, жалко стало Тзану.

– Луций! – сдерживаясь, сказал Сергий и отшвырнул меч. – Мы без оружия!

– Отпусти девку! – проорал кушан.

– Да на что она мне… – донеслось в ответ.

Тзана выскочила из хижины и кинулась к Лобанову. Следом выбрался Луций Эльвий. Гладиатора было не узнать, Змей прибарахлился – на нем был остроконечный войлочный колпак, перевязанный у основания пурпурной лентой. Одет он был в долгополую куртку, расшитую золотыми бусинами; узкие шаровары из дорогой персидской ткани Луций заправил в сапожки из желтой замши. На широком боевом поясе, окованном железными пластинами, висел акинак. Еще бы длинные волосы отрастить – и был бы вылитый дак! Или сармат.

Искандера и Эдика вытолкали древками копий.

– Вот и встретились, – расплылся в улыбке Змей. – Я нынче с тобой, Сергий, в звании сравнялся – тоже кентурионом заделался. Оролес меня в сотники вывел.

– Зараза к заразе липнет, – понятливо кивнул Лобанов.

Гладиатор посмотрел на него, склонив голову и улыбаясь.