Дорога войны

– Знаешь, – сказал он доверительно, – я, когда понял, по чьим следам шел, хотел сразу тебя прикончить. Но передумал.

– Мы вам очень признательны, – молвил Эдик, поклонился и даже ножкой шаркнул.

Покосившись на него, Луций продолжил неторопливо:

– Да передумал. Знаешь, почему?

– Просвети, – выцедил Сергий.

– Хочу с вами, с каждым, в поединке сойтись! – ухмыльнулся гладиатор. – Чтоб всё по-честному было! Какой мне интерес, если мои парни вас стрелами утыкают?

– Нам это тоже без интереса, – сообщил Чанба. – Только я не понял.

– Чего ты не понял? – неприязненно отозвался гладиатор.

– Ну, ты же сказал, что все будет по-честному, – вытаращил Эдик глаза. – Так? Но ведь первый из нас, с которым ты сойдешься в поединке, тебя зарежет. Или заколет. И с кем тогда биться остальным? Ты подумал?

Луций тяжело посмотрел на него.

– А тебя я первого вызову на бой, – пообещал он, – и прикончу первым!

– У-у, Луцик! – жизнерадостно протянул Эдикус. – Кто только ни хотел меня прикончить! А толку? Половина моих врагов осталась непогребенной, а остальных похоронили с почестями. Ты как предпочитаешь? Чтобы тебя закопали и надпись написали? Или лучше кремировать твое изувеченное тело?

Сотня Луция зароптала. Командир поднял руку, успокаивая личный состав.

– С похоронными обрядами мы потом разберемся, – сказал он спокойно. – А сейчас.

– Я не понял насчет поединков, – перебил его Сергий. – Ты когда это махалово хочешь устроить? Здесь, и по-быстрому?

– Бои пройдут в ставке Оролеса, – отчеканил Луций. – Мы вас туда доставим в целости!

– Спасибо за эскорт, – усмехнулся Лобанов. – Мы как раз к Оролесу и едем.

– С вами хоть не так страшно будет! – добавил Эдик. Луций помолчал, перебарывая ярость, и сказал сдавленным голосом:

– Вы поедете несвязанными. Спуск с гор труден, и не тащить же вас на руках? Сами как-нибудь дотащитесь. Коней мы вам оставляем, а вот оружие – извините. Получите его в лагере Оролеса, как только выпадет черед биться со мной. По коням!

Спускаться с гор было не проще, чем забираться на них. Дороги не было, спуск разбегался тысячей троп, частенько обрывавшихся или заводивших в чащобу.

Пополудни сотня Луция, отправленная Оролесом за припасами, выбралась на прямой участок, пологий склон, заросший буками вразброс. Преторианцы и Тзана ехали в самой гуще отвратительных запахов и глумливых взглядов. Ехали, как по парковой аллее, а после дорога, вернее, направление запетляло между белых холмов, то опускаясь в овраги, занесенные снегом, то взбираясь на верхушки, увенчанные раскидистыми дубами и мелкими густоветвистыми грабами.

На стоянках преторианцев не связывали, но стерегли по всем правилам. Сергия эти меры предосторожности забавляли – им действительно было по дороге с этими латрункулами. А там видно будет.

Глава девятнадцатая, в которой преторианцы живут по понятиям и «держат зону»

«Продотряд» латрункулов шел быстро, набитой тропой – снег слежался, укатанный ветром. Луций бы и шибче погонял подчиненных, да только ехали они не налегке – каждый вел за собой лошадь, навьюченную либо кожаными мешками с зерном, либо какой иной тарой – с брынзой, завернутой в сырые рогожи, с подкопченным мясом, мукой, с сыром, с соленой рыбой, с салом. Отдельно везли бурдюки с вином. Хорошо разжились разбойнички, пограбили – будь здоров!

Всадников было больше сотни. На каждом – широкие кожаные штаны, сшитые, словно по моде сороковых годов двадцатого века, рубахи из холста-ровнины с вышивками на косых воротах и безрукавки из козьих шкур мехом наружу. Обувка была разной – кто штаны свои в сапоги заправил, в длинные сапоги на толстых подошвах, прошитых смолеными нитками, а кто на степной манер – в войлочные башмаки с длинными ремнями, прикручивавшими штанины к голеням шестью оборотами до колена. У всех на головах плоские колпаки-подшлемники из меха.

Сзади к седлам приторочены плащи из бобровых или иных шкурок. С левого бока – мечи. Перевязь короткая, чтобы оружие не болталось, не путалось, когда придет нужда спрыгнуть с коня. Колчаны с тремя десятками стрел, два лука со спущенными тетивами – все это собрано в налучья на своих перевязях и приторочено к седлам. А круглые щиты – за спинами на длинных ремнях. Щиты крепкие, точенные из цельного вяза толщиной в три пальца, обиты грубой кожей бычьей хребтины, вываренной в воске. Края окованы железом, по полю набиты железные бляхи. Крепкие щиты, но тяжеловатые.

На стоянках латрункулы не доставали преторианцев – то ли опасались, то ли приказ имели – не трогать.