Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов

На верхней полке обувной этажерки базировался игрушечный вертолёт размером со щенка таксы. Мой подарок крестнику. Силу притяжения машина уже вряд ли осилит, даже если Никитос отыщет посеянный пульт дистанционки, – от двух лопастей остались пластиковые пеньки. Справа от вешалки висела большая рамка со свадебными фотографиями Дениса и Светы. Там Дёня ещё подтянутый, без пивного брюшка… как и я, вон – в костюме Робинзона Крузо отплясываю… эх, времена! Могли по десятке бокалов пива положить и погнать в ночник за добавкой. И Светка всегда смеялась над моими глупыми шутками, настоящая пацанка, общий друг. Денис сох по ней с первого курса, а я так и не понял, когда они сошлись. Мы почти всегда гуляли втроём, банда инкубаторов – в одинаковых футболках с «ПРИШЕЛЬЦЫ, ПРИВЕТ! ОСТАВАЙТЕСЬ!» на всю грудь, за которые сейчас можно схлопотать пятнадцать суток.

На кухне Денис отчитывал сына. Привалившись спиной к барной стойке, лил воду в сито детской сознательности:

– Ты зачем высыпал?

– Там мусор был, – надул губки вредитель, сидя на перевёрнутом ведёрке рядом с двадцатилитровой бутлей воды – такие раздают военные. Вроде как гуманитарная помощь экстерном, если накроются коммуникации.

– Какой мусор? – Дёня пожал мне руку и, закатив глаза, покачал головой. – Прикинь, всю прикормку в унитаз спустил.

– Не забился?

– Чего?

– Унитаз не забился?

Денис усмехнулся и кивнул на стул.

– Дядим пришёл! – «Дядим» – это сплав «дяди» и «Димы». Очень удобно.

– Привет, мелочь! – Я подхватил Никитоса и крутанул.

– Пойдём гулять?

– Ага, беги готовься. Мы с папой твоим поболтаем, и двинем.

– Будете трепляться?

– Нет такого слова «трепляться». Есть – «трепаться».

– Трепляться! – настаивал крестник. – А мы с папой завтра на рыбалку идём!

– Ага, бежим, – Денис выудил из морозилки початую полторашку «Жигуля». – Мусором прикормим? Я тебя на рыбу не возьму.

– Пап, я уже знаю, как надо. Больше не буду высыпать.

– Всё, останешься завтра дома.

– Пап!

– Дуй переодеваться.

Дёня подвинул ко мне бокал, выставил блюдце с сушёными кальмарами. Чокнулись, сделали по глотку.

– Ваню вчера встретил, – сказал друг, перекусывая хворостинку кальмара.

– Какого Ваню?

– Ивашко.

С Ваней мы общались до института. Жили в одном дворе: футбол, гитара, лавочки, подъезды, водка, подруги… пока не закружило, не раскидало. Однажды Ваня полчаса ржал, наткнувшись в «Правилах устройства и безопасной эксплуатации лифтов» на главу под названием «Буфера». Вот и всё, что хотелось бы рассказать о Ване Ивашко.

– Кого ещё из наших видишь?

– Да никого. Те, кто помозговитей, давно из города рванули.

– Те, кто побогаче.

– Ага, – болезненно улыбнулся Денис, уставившись в бокал. – Мне Светка каждый день за это выставляет. Сил нет. Вот был шанс, тёща предлагала жильё – почему не уехали… был-был – и сплыл. Что теперь молоть? Да и не хочу… Где я в Центре устроюсь?

Он встал, порылся в холодильнике и выудил рыбину в целлофане. Вид закуски не внушал доверия, как распахнувшийся между этажами лифт.

– Когда она сдохла? До Прибытия?

– Что ты понимаешь. Огонёк пангасиус.

– Есть сыр с плесенью, теперь и рыба появилась?

– Язык твой с плесенью!

Денис оторвал от хребта пласт, пережевал, покрякивая от наигранного удовольствия, и запил пивом. Потом вытер руки о провисшие на коленях спортивки, покопался в телефоне и протянул мне. На дисплее – открытая фотография.

– Из сети? – спросил я, довольно ухмыляясь.

– Ага.

– Когда построили?

– Вчера ночью. Шустрые, как всегда.

– Ха! «Отца всех народов» кондрашка хватит. А пристройка кого изображает? А!.. Джихад-арарат… В точку! Толкает ведь за бугор оружие, как пить дать, толкает. Ну, дельцы, ну, настроили! А галерея-то – один в один калаш. Как только они в них живут?

– Как-то живут. Только недолго.

– Светке показывал?

Он постучал пальцем по виску.

– В своём уме?

Я рассасывал кусочек кальмара. Денис терзал рыбку. На улице о чём-то информировали громкоговорители.

– Куда Ника поведёшь?

– На свалку сходим.

– Тссс, – шикнул Денис, шевельнул глазами в сторону двери, мол, не дай бог, Светка подслушивает. Дёрнул пива, кивнул. – Сходите. Для пацана – идеальное место. Где ещё настоящий танк увидишь…

– Ты в город выходишь? – удивился я. – После первого залпа – военных этих, как насра…

– Да я не про то! Про наше детство. Сейчас-то да…

Я рисовал пальцем бороздки на запотевшем бокале. Пиво было выдохшееся и зубодробительно холодное. Сделай большой глоток – получи в мозг сосульку. Не пил – мучился.

Ещё немного потрепались. А потом я и Никитос пошли к пустырю.

*

– Дядим! А кто живёт за холмами? – спросил крестник, когда я впервые привёл его на свалку. «Магазин металлической жвачки» – так мы называли это место.

– За пустырём? Другие…

– Пришельцы, да? А что они делают? Как попали сюда?

– Прилетели, а, может, авария, пришлось садиться. Поди узнай. Обжили степь, освоились и стали строить дома, критикующие власть.

– Кликующих?

– Высмеивающие Ключевого и его свиту.

– Я тоже хочу строить смешные дома!