Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

- Чтобы Вы были спасены.

В комнате стало совершенно тихо, только негромко тикали часы. Ханна не осмеливалась посмотреть на господина Резеке. Он лежал совершенно тихо, закрыв глаза. Затем в комнату вошла фрау Резеке, и Ханна удалилась.

После этого прошло несколько месяцев. Господин Резеке встал с постели, но он был еще частично парализован и очень слаб. Он передвигался по своему кабинету в кресле на колесиках. Хотя баланс был восстановлен, но он все еще не мог забыть о потерях предыдущего года, и все не стирались болезненные представления о том, что все закончится нищетой. Он постоянно призывал свою жену быть экономной и ограничивать расходы, но на это она лишь недовольно качала головой. „Но, мой дорогой, как это ты себе представляешь? Этот огромный дом, хотя в принципе мы обходимся очень немногочисленной прислугой, нам придется еще кого-то нанять. И что касается меня - не хочешь ли ты одеть меня в ситец? Ухоженный внешний вид мы все же можем себе позволить, не так ли?"

Снова наступила весна. Однажды, в теплое воскресенье, Ханна с вязанием в руках сидела рядом с креслом господина Резеке в саду, так как хозяин дома привык постоянно звать ее, чтобы она за ним ухаживала и опекала его. Сегодня он опять был особенно неспокоен, бледные руки нервно перебирали бахрому пледа, лежащего у него на коленях.

Немного позднее Ханна с трудом поднялась в свою комнату. Она почувствовала себя старой и бессильной. „Боже, Отец мой, не дашь ли Ты мне еще пожить, пока в этом доме не появится солнце, настоящее солнце! Я часто устаю, так устаю, и кашель мучает меня каждую ночь - чего же Ты хочешь?"

- Ах, мой господин! - пролепетала она, когда открыла дверь своей комнаты. Она не поверила своим глазам и схватилась за дверной косяк, так как у нее задрожали колени.

- Ганс Виктор, мой дорогой Ганс Виктор!

Он протянул ей руки и аккуратно усадил ее в кресло у печи.

- Ханна, - нежно сказал он, - за последние месяцы твои волосы стали седыми. Я причинил тебе много душевной боли, тебе и другим. Теперь я пришел, чтобы примириться и попросить прощения. Мои собственные пути свергли меня с вершины.

Тут Ханна больше не смогла сдержаться. Она упала на колени перед своим стулом.

- О Господи, великая хвала Тебе, да будет вознаграждена Твоя милость, да восславится Твое сострадание!

Ганс Виктор тоже встал на колени и стал молиться вместе с ней. Затем он встал.

- Теперь я хочу пойти к матери, а ты пойди к отцу и скажи ему, что я здесь. Я уже слышал, что он очень болен.

Как Ханна спустилась по лестнице и что она сказала господину Резеке, она сама не знала и не могла вспомнить это даже немного позднее. Когда вечером того же дня она опустилась на кровать, смертельно усталая, то, несмотря на это, не сразу заснула, так как должна была обдумать все, что рассказал ей Ганс Виктор. „О, милосердный небесный Отец, во всем у Тебя есть выход! Были часы, когда я, глупая старуха, думала, что больше не на что надеяться, и как Ты все чудесно сделал! Теперь у меня нет больше желаний, и если бы мне пришлось закрыть глаза и ничего уже не делать на земле, я была бы так довольна!"

Нет, так быстро ее не позвали. Но она стала слабеть и вскоре больше не могла покинуть свою комнату. Ганс Виктор забеспокоился и показал ее врачу.

- Это старость, - сказал он, - я здесь ничего не могу поделать...

„Я бы тебе сразу могла сказать, что Ханна не больна, - немного рассерженно сказала фрау Резеке, когда была наедине со своим сыном. - Ты совершенно влюблен в нее. Разве она так много значит для тебя?"

Ганс Виктор задумчиво посмотрел на свою мать.

- Мама, - ответил он, - если бы не было Ханны, поверь мне, я не сидел бы сейчас с тобой. На каждом шагу моего пути меня всегда окружала тайная сила, которая была сильнее меня, и это были... - Ганс Виктор запнулся, он посмотрел на свою мать, которая отвела глаза в сторону и перебирала край рукава, и ему стало тяжело закончить свою фразу:

- Этими силами были молитвы Ханны.

Фрау Резеке недолго помолчала. - Я этого не понимаю, - ответила она и поднялась, - Ты очень изменился, Ганс Виктор. Твои старые друзья очень удивятся, как и я.

С этими словами она вышла из комнаты. Вечером того же дня произошло необычное: фрау Резеке поднялась по лестнице в детскую, чтобы навестить Ханну. Она говорила немного и недолго там пробыла, но Ханна все же очень обрадовалась. „Счастье от возвращения домой Ганса Виктора размягчило ее сердце,"- подумала она.

Теперь Ганс Виктор регулярно сидел в главной конторе за своим столом и со всей готовностью и энергией посвящал себя накопившейся работе. Ему необходимо было многому учиться, многое наверстывать. Сначала он делал это с большой неохотой, быстро унывал и хотел бросить. Но постепенно он обретал необходимые знания и привыкал к работе, которая прежде была ему так ненавистна.