Дорогая Альма

— Ну, о чем ты, мама? Передай привет Альме. И Джил!

Еще раз обернувшись, махнул рукой и, вспрыгнув на борт, скрылся в люке танка. Экипаж уже был на месте. Мотор заработал. «Панцерваген» медленно выполз из ангара и пополз по улице, встраиваясь в общий поток. Штефан снова показался в люке и несколько мгновений молча смотрел на мать. Ветер трепал светлые волосы под черной пилоткой, прижатой к голове наушниками. Потом он отвернулся, что-то заговорил в микрофон и исчез в танке.

— Госпожа оберштурмбаннфюрер, шарфюрер Лимах.

Рядом с Маренн остановился мотоциклист. Затем — еще один.

— Прибыли по приказу группенфюрера для сопровождения, — доложил старший.

— Хорошо. — Маренн кивнула и повернулась к Рауху. — Идем?

— Да, пора.

Они направились к машине, стоящей на обочине. Раух сел за руль. Некоторое время пришлось ждать, пока пройдет техника «Лейбштандарта», чтобы развернуться. Затем съехали на дорогу, с трудом вписавшись в продавленную колею, и поехали через поле к шоссе. Мотоциклисты следовали за ними. Несколько минут ехали молча.

— Как ты думаешь, когда Олендорф получит известие, что операция отменяется? — спросила Маренн и, опустив стекло, закурила сигарету.

— Думаю, сегодня, — ответил Фриц, глядя на дорогу. — Наверняка он и сам уже доложил об инциденте Гейдриху. Уверен, что боевого задора у него сильно поубавилось. А тут еще и наша бумага с резолюцией рейхсфюрера. Им надо время, чтобы переварить все это. Придумать, как действовать дальше. Но вряд ли Гейдрих будет настаивать, чтобы зачистка в этих местах все-таки состоялась. В прямое столкновение с Гиммлером он вступать не станет. Это не в его интересах. К тому же поле деятельности у него огромное, большевики откатываются на восток, часто оставляя территории без боя. Масса населения, пленные. Нет, он не станет связываться по пустякам. — Раух качнул головой. — Ну, санаторий так санаторий. Потом разберемся. Новые задачи на подходе. Вот видишь, даже вводит технические усовершенствования. — Он криво усмехнулся. — Вручную уже не справляются.

— Это чудовищно, — откликнулась Маренн мрачно. — Я уже столкнулась с этим в Польше. Айнзацгруппа Небе пыталась применить угарный газ для умерщвления стариков в доме престарелых в Варшаве. Он находился недалеко от госпиталя, где я работала. Там мне удалось вмешаться и остановить их. Но в других местах… меня не было. — Она вздохнула. — Насколько я помню, это был такой герметичный фургон, буксируемый трактором. В него из баллонов подавался угарный газ. А на фургоне была нанесена издевательская надпись «Кофейня Кайзера Вильгельма». Якобы пирожные развозят. Они заталкивали туда старых, психически больных, ущербных, с их точки зрения, людей. А теперь постараются затолкнуть целые народы.

— Если Гейдрих возьмет верх и станет новым рейхсфюрером, то, скорее всего, так и будет, — согласился Раух. — Но очень надеюсь, ему этого не позволят. Партия против него собирается солидная. Это и промышленники, и дипломатический корпус. Все, у кого еще остаются связи с Западом и им надо сохранить лицо. Да и внутри СД тоже найдутся не последние фигуры. Тот же Мюллер. Хотя и пытается усидеть на двух стульях. Но рано или поздно выбирать придется. Не говоря о самом рейхсфюрере. Гиммлер тоже не собирается уходить на пенсию в ближайшее время. Если говорить прямо, для него отставка — это смерть. От него просто избавятся. На следующий же день. Ампула в рот — и готово. Чтобы не было альтернативы. Так что предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. На полном серьезе.

Машина подъехала к воронке на шоссе, оставленной снарядом Штефана. Олендорф и его подручные уже покинули место проведения операции, оставив водителя и несколько солдат охранения, которые тоскливо наблюдали, как тягач дорожной полиции вытягивает из кювета опрокинутую бронемашину. Тут же, неподалеку, кучками собрались полицаи. Покуривая, перебрасывались комментариями. Вдруг несколько пуль царапнуло крышу машины. Полицаи бросились врассыпную. Раух прибавил газ. «Мерседес» буквально пролетел над краем воронки, чудом не задев ее колесом. В заднее стекло Маренн видела, как люди Олендорфа, спрятавшись за брошенный броневик, поливают автоматным огнем кусты на противоположной стороне. Но оттуда им никто не отвечает, видимо, дожидаясь другого удобного случая, чтобы застать врасплох.

— У Олендорфа точно есть повод, чтобы ретироваться, — насмешливо заметил Раух. «Мерседес» свернул на дорогу, ведущую к госпиталю, и место столкновения исчезло из вида. — Будет писать жалобы на вермахт, что, мол, не обеспечили безопасность. Как работать с мирным контингентом, когда с вооруженным еще не все завершено.

— Гейдрих заставит его прочесать лес, — предположила Маренн.