Дорогая, я женюсь на львице

Внезапно дико завыли трубы где-то наверху, под потолком, и Катя вздрогнула от неожиданности. Ей стало очень неуютно. Она почистила брюки, вымазанные пылью, за многие годы накопившейся в часовой башне, и собралась уже уходить. Приоткрыв дверь, Катя вспомнила, что забыла на подоконнике картину. Сердце упало вниз – а что если бы так и не вспомнила? Ирина права, она ужасно рассеянная. Как можно было забыть про столь ценную вещь? А картина ужасно ценная, хоть Катя и не большой специалист в таких вещах, интуиция ей подсказывает. Не зря пейзаж на картине такой нарочито скучный и небрежно написанный. Под ним, наверняка, шедевр. Это просто не представить, что сказала бы Ирка, если бы узнала, как Катя обращается с картиной. Но Катя так устала и так измучилась от всех неприятностей, что свалились на ее голову. Слава богу, скоро все будет позади, они нашли картину, найдут и убийцу. И Валека выпустят…

Она высунула голову в коридор и вдруг поразилась тишине и пустоте. Куда подевались все люди? Вроде бы еще не конец рабочего дня, то есть как раз конец, так все должны идти по коридору вниз, на проходную. Да есть ли вообще люди в этом «Промстройснаб…» Как его там дальше?

Сама не зная, отчего, Катерина сунулась обратно в туалет. Ей вдруг стало беспокойно за картину. Холст был свернут в трубку, в сумку не влезал, идти же с такой трубой по безлюдному зданию как-то боязно. Вдруг бабка на проходной спросит, а что это у Кати? И что говорить? Картина из музея? А где вы ее взяли? Еще шум поднимет вредная старушенция!

Катя попыталась пристроить картину под блузку. Конечно, при таком свободном фасоне под блузку можно было упрятать не только картину, но и пачку толстых журналов, «Новый мир», к примеру, или «Вокруг света». Весь вопрос в том, как это все там удержать, то есть не все, а хотя бы только картину. Если прилепить к животу скотчем… Но скотча не было. Не было в сумочке и медицинского пластыря. Катерина засунула картину за пояс брюк. Немножко неудобно, но вроде бы держится. Но как только она сделала несколько шагов, картина вывалилась через левую брючину на пол.

– Нет, ну до чего же врут в американских фильмах! – рассердилась Катерина. – Там герой обязательно засовывает револьвер за пояс брюк! И он у него там держится! Где же правда жизни?

В коридоре по-прежнему никого не было. Катя прижала картину к груди и тихонько пошла вперед. Нужно спуститься вниз и подождать Ирину там, возле проходной, там-то точно есть люди…

Тут вдруг впереди послышались странные шаги. Человек шел, тяжело ступая, при этом еще что-то позвякивало в такт его шагам. Катерина вдруг впала в самую настоящую панику, когда никакие доводы рассудка не действуют, и никакие объяснения не принимаются в расчет.

Шаги приближались, и Катя почувствовала, что она не в силах встретиться с этим человеком. Она повернулась и бросилась бежать назад, к спасительному туалету. Там по-прежнему никого не было. Катя затаилась у двери, надеясь пропустить странные пугающие шаги. Но неизвестный остановился прямо перед дверью туалета. Он бросил что-то тяжелое и металлическое на пол. Катерина в это время, не помня себя от страха, схватила картину и решила ее спрятать. В конце концов, бесценное произведение искусства дороже ее жизни. Ирина поручила ей картину, и Катя спасет ее во что бы то ни стало. Однако спрятать картину в небольшом помещении было практически негде. Катя сунулась в обшарпанную тумбочку, вернее часть письменного стола, которая стояла возле раковины. Там лежали тряпки, щетки и пара резиновых шлепанцев, используемых уборщицей при мытье полов. Еще там стояло ведро, наполовину заполненное бурым порошком, дико воняющим хлоркой.

Катя поскорее захлопнула тумбочку. Сюда картину не спрячешь – уборщица найдет, да еще хлоркой разъест… В полном отчаянии она метнулась к кабинке, где было повешено строгое объявление. Туалет там не работал, причем очень давно, внутри кабинки все было покрыто толстым слоем пыли. Катя с трудом подняла крышку бачка. Там тоже было сухо и покрыто густой и узорчатой паутиной. Хозяин всего этого великолепия, приличных размеров паук сидел рядом и смотрел на Катю очень неодобрительно. Катя осторожно пристроила картину в бачок так, чтобы не повредить художественную паутину, она сама была творческой личностью и почувствовала в пауке родственную душу.

Несмотря на полноту, действовала она очень проворно, так что, когда открылась дверь, она уже выскочила из кабинки и стояла у раковины. На пороге возник немолодой, но крепкий дядька в аккуратном синем комбинезоне. Из нагрудного кармашка комбинезона торчал здоровый гаечный ключ.

– Ай! – завизжала Катя.

Дядька попятился, но тут же взял себя в руки.

– Вы чего это тут? – спросил он подозрительно.

– Как это – чего? – От страха Катерина стала необычайно агрессивной. – А вы – чего? Чего это вы ломитесь в дамский туалет без стука?

Дядька послушно вышел и постучал в дверь, при этом Катя заметила стоящий возле двери большой красный огнетушитель устаревшего образца.

– Я завхоз, – сказал дядька басом, – мне можно.