Читаем Дорогая Памела полностью

Памела. Наверное, сэр. Но мне везет на хороших людей. Вы знаете, как-то я провела опыт: встала на углу улицы и говорила каждому прохожему, что потерялась. Хотела проверить, найдется ли добрый человек, и представьте, двое из восьми немедленно согласились…

Человек театра. Двое из восьми? Немного…

Памела. Много, сэр. Сто процентов. Четверо из восьми не говорили по-английски и не понимали, что я от них хочу. Двое сами потерялись, и мне пришлось их проводить. Так что мне везет на добрых людей…

Человек театра(сокрушенно). Я должен срочно найти пьесу, иначе здесь черт знает что может случиться. Будьте осторожны! Умоляю!.. (Уходит.)

Памела. Барбара, завтрак готов! (Наливает кипяток в чашки.) Брэд, вы хотите кофе или китайский чай? Я нашла несколько новеньких пакетиков.

Брэд(мрачно). Благодарю вас! Я не хочу ничего.

Памела. Немного молока?

Брэд. Миссис Кронки, я читаю газету. И просил бы мне не мешать…

Памела. Только скажите, что бы вы хотели…

Брэд(перебивая). Миссис Кронки, я же сказал: ничего. Неужели не ясно, что это значит? Это значит, что человек хочет, чтобы его оставили в покое!

Памела(с улыбкой). Ну конечно. Извините! Как я сразу не поняла.

Сверху на лестнице появляется Глория в домашнем халате.

А вот и наша Барбара проснулась.

Глория. Я проснулась два часа назад. И знаете, что потом сделала? Никто не угадает.

Памела. Опять уснула?

Глория. Нет. Я лежала, смотрела на улицу и думала, почему мир такой серый и пасмурный? И пролежав час, я поняла, почему.

Памела. Почему?

Глория. Потому что грязные стекла.

Памела. Потрясающе!

Глория. И знаете, что я с ними сделала?

Памела. Вышибла к чертям собачьим!

Глория. Хуже. Я их помыла! И улица оказалась разноцветной, а погода солнечной.

Памела. Барбара, вы – гениальны!

Брэд. Господи, как они мне надоели… (Поворачивается на другой бок, успев глотнуть из фляги.)

Глория(Памеле). Он опять встал не с той ноги?

Памела. По-моему, он вообще не встал.

Глория. Брэд, тебе не совестно?

Брэд. Заткнись!

Глория. Хорошая работа – лежать на диване и тянуть виски. Это тебе на бирже подыскали?

Брэд. Ты заткнешься или помочь? (Замахнулся флягой.)

Памела испуганно вскрикнула.

Глория. Не бойтесь, Памела! Там на донышке осталось виски, а этого он никогда не выбросит. (Садится за стол, глотает чай.) Вкусный чай. Это из наших старых запасов?

Памела. Ну что вы… Это свежие пакетики, их принес мистер Бозо…

Глория. Брэд! Глотни чаю для разнообразия…

Памела. Я уже предлагала это господину Винеру, он отказался. (Хлопнула себя по лбу.) Дура! И правильно сделал… Человек с похмелья, а я лезу со своим дурацким чаем… (Идет к бочке.) Барбара, вам не попадалась темная пыльная бутыль?

Глория. Там все темные и все пыльные.

Памела. Это особенная. Осталась после мужа… Какая-то удивительная настойка на цветах. Можно два дня поддавать, потом принимаешь одну рюмочку этого снадобья – и все… Голова чистая, изо рта пахнет левкоями… Сейчас! (Спускается вниз.)

Глория подсаживается к Брэду, старается его расшевелить.

Глория. Ну, Брэд… Ну же… неудобно перед Памелой. Она так старается для тебя.

Брэд. Пропади она пропадом!

Глория. Что ты бесишься, не понимаю!

Брэд. Меня бесит, дорогая Бар-ба-ра, что вам здесь все нравится. Вы здесь нашли свое призвание, дорогие компаньоны. Ты моешь стекла, наводишь уют. Сол бегает по помойкам и ворует кипящие кофейники из открытых окон… Скажи, для этого мы собрались втроем? Для этого? Завтра истекает срок страховки!

Глория. Но ведь мы передумали, Брэд.

Брэд. Я лично ничего не передумывал…

Глория. Грех! Было Божье послание.

Брэд. Чушь! Рухнул потолок не вовремя – только и всего. Если это и было чье-то послание, то оно означало: идиоты, вы плохо придумали! Вот и весь его тайный смысл. А мы вместо того чтобы собраться с идеями и выработать новый план, размякли, организовали какую-то нищенскую коммуну и пускаем слюни от умиления… Посмотри на себя! Во что ты превратилась! Ты была уличной девкой, но в твоих глазах светилась независимость! И у тебя был возвышенный идеал – пятнадцать кусков! А теперь ты похожа на всех мещанок мира и радуешься каждому чайному пакетику, который не дожевали в богатом ресторане…

Глория. Не понимаю, почему ты орешь? Чего ты хочешь?

Брэд. Завтра кончается срок страховки!

Появляется Памела с бутылкой.

Памела. А вот и я.

Брэд(мрачно). Как всегда вовремя, миссис Кронки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза