Дорогами Судьбы

– Вас красивые бабы любят, – пояснил он.

– Они еще любят певцов, капитанов дальнего плавания и всех подряд миллионеров. Причем последних больше других.

– Не-а. Вас ученых они любят сильнее. Самые красивые всегда вьются вокруг всяких очкариков без денег и без нормальной рожи.

– Лестно, конечно, что вы так думаете. Но мне кажется, что шансы у всех равны.

– Нет! – Он поднял вверх указательный палец, привлекая мое внимание к своим словам. – Я тебе сейчас открою одну большую и страшную тайну. Я-то знаю точно. Я давно тут работаю и все вижу.

– Ну и в чем подвох?

Валентин Иванович выдержал паузу и торжественным голосом произнес сокровенную истину:

– Это все подстроено высшими силами.

– Я так и думал.

– Ты зря смеешься. Я тебе говорю, что так оно и есть. Как только ученый побирается к какой-нибудь тайне, ему – бац! – подсовывают смазливую барышню, чтобы обо всем забыл, кроме нее.

Я усмехнулся.

– Вот ты мне не веришь, а я правду говорю. Это высшие силы подстраивают, точно говорю.

– Что ж они Эйнштейну бабу не подсунули?

– Морально устойчивым оказался, – объяснил он, ни капли не сомневаясь в своих словах.

Довольный своим гениальным прозрением Валентин Иванович стоял, пошатываясь в дверном проеме. Я, конечно, в душе лишь посмеялся с его слов, но чтобы не обижать нашего коменданта, сказал:

– Приму во внимание.

– Смотри мне, Алехин! – погрозил он мне пальцем.

Чайник закипел, и я хотел бежать с ним в комнату, чтобы заварить липового цвета. Но на моем пути стоял Валентин Иванович.

– Убегаешь? – спросил он обиженно.

– Чайку заварить хочу, – пояснил я.

– Чай это хорошо, – задумчиво изрек он. – Пойду тоже попью чая, а потом баиньки. – Он подмигнул мне и по синусоиде поплелся по коридору к лестнице.

Горячий настой обжигал, но не согревал. Я глотал его, уже не ощущая вкуса обожженным языком. Закутавшись в одеяло, я сидел на кровати, грея руки о кружку. Меня время от времени била мелкая дрожь. Хотелось, наконец, нормально согреться, чтобы ушел озноб. В голове крутилась мысль, что лучший способ отогреться – прижаться к человеческому телу. Инфракрасное излучение, которое исходит от каждого, – лучшая печка. Прижаться мне сейчас не к кому, оттого и мерзну один в пустой комнате. Видать не посчитали высшие силы меня достойным к награждению смазливой барышней. Вся надежда только на горячий отвар. Я налил себе еще кружку кипятка. В горле что-то заскребло, и я закашлялся.

– Будь здоров! – в комнату ввалился цветущий Игорь.

– И тебя с праздником!

Он принялся раздеваться, искоса поглядывая меня. Судя по его хитрому взгляду, он хотел что-то спросить или сказать. Но он решил выдержать паузу, и я его понимал. Не торопясь мой сосед налил кипятку в свою чашку и бросил туда щепоть заварки. Прикрыл сверху тетрадью. Его глаза горели, я понимал, что больше держать паузу он не сможет.

– Костя, ты не представляешь, как я счастлив, – наконец взорвался он. – Это сказка. Это просто чудо. Такого праздника у меня еще ни разу в жизни не было. Никогда не было. Какое счастье, что я все-таки решился с ней познакомиться. Она необыкновенный человек. Она столько знает, она такая потрясающая. Она… Я решил сделать ей предложение. Да, черт возьми, я сделал ей предложение.

От этой новости я подавился отваром. Вот те раз. Оставил парня одного на вечер без присмотра, а он сразу жениться. Или я что-то важное пропустил?

– Так собрался или уже сделал? – уточнил я.

– Сделал, – радостно закивал Игорь. – Она сказала, что ей нужно подумать до утра.

– Посоветоваться с адвокатом и психоаналитиком или как там у них принято, – добавил я.

– Ты циник, Алехин.

– Я знаю, но не могу исправиться. Честно скажу, я тебе завидовал, а сейчас мне тебя жаль. Ты же ее знаешь месяца полтора, не больше. Ты не мог за это время ее хорошо узнать. Это просто влюбленность, а она может пройти. Не спеши, мой тебе совет. Если она тебя любит, то тоже не станет торопиться. Поверь мне.

– Нет, Костя, я женюсь на ней этой весной. Я не хочу потерять ее. Если у нее не получится с аспирантурой, она уедет летом на родину и все, я ее никогда больше не увижу.

– Можете переписываться, перезваниваться или ездить друг другу в гости на каникулах.

– А Новый год встречать в одиночку, закутавшись в одеяло? – он явно хотел меня поддеть, потому что ему надоели мои замечания.

Я лишь усмехнулся.

– Извини, не хотел обидеть, – сказал мой сосед после паузы.

– Да я и не обиделся.

Он снял тетрадь с чашки и стал громко сербать горячий чай. В комнате повисла тишина. Мы никогда не конфликтовали с Игорем. Он был очень обходительным для этого, а я слишком толстокожим.

– Я понимаю, что у тебя праздник не удался? – наконец спросил он.

– Вроде того. Зато я побывал на всех городских елках.

– Гулял всю ночь? – поднял брови Игорь.

Я кивнул.

– Надо прийти к нам, посидели бы втроем.

– Третий лишний.

– Да ты не подумай, мы пили вино, болтали, ты бы не помешал.

– Игорь, я уже достаточно взрослый, чтобы лезть в чужие отношения.

– А советы даешь.

– Так у нас страна такая, ничего не поделать.