Дорогами Судьбы

Когда я оказался на улице, то уже точно знал, что буду делать завтра.
***
…Можно было, конечно, затеряться в толпе. Мне не хотелось разговаривать с ней в такой момент. Это не было проявлением малодушия или трусости, просто нам действительно не о чем было говорить сейчас. Она будет пытаться уговорить меня вернуться, а я буду всячески уходить от ответа. Она будет упрашивать, пытаться давить на мою совесть, я буду держать себя каменной стеной, непробиваемой, непреодолимой. Пусть подумает, что совести у меня нет вовсе. Тогда она начнет угрожать, говорить, что их отец все равно меня найдет и не оставит в покое, по крайней мере, не даст наслаждаться жизнью. Мне будет неприятно и мерзко от угроз. Что ответить? Жизнью наслаждаться я не собирался, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Да, я бегу. Да, я трус, подлец, предатель. Но что мне остается? А они, защищая свой способ жизни, свое понимание счастья, разве считаются со мной? И нужно ли доказывать им свое право жить по другому, как считаю необходимым? Или просто право жить? Не вступая с ними в дискуссии о понимании счастья на бытовом или вселенском уровне, показываю ли я свою позицию? Они так не считают. Они не видят, что можно жить по другому, они не хотят жить по другому. Они-то точно уверены, что живут правильно, а моя жизненная концепция – для них лишь пустой звук, в лучшем случае.
Ты сам бежишь от своего счастья, глупый. Неужели ты ничего не видишь и не понимаешь? Сложная архитектура социума и быта имеет своим базисом и несущими конструкциями именно это понимание жизни, понимание счастья. Иначе их постройка просто рассыплется, скрепленная лишь мечтами и надеждами. И построить свой мир на этом базисе просто невозможно. Его нужно строить, используя исключительно свой строительный материал, пытаясь оторваться от существующих здесь порядков. Не факт, что мне удастся найти другой мир, с лучшими социальными отношениями. Но если я не попытаюсь этого сделать, я буду всю жизнь себя проклинать.
Там, оказавшись один, совершенно одиноким в чужом городе, я сам начну лепить свой мир, стараясь не впускать в него кого угодно. Здесь это невозможно, здесь настолько устойчивая конструкция, что жизнь вне ее просто невозможна. Поэтому если не удается уйти из здешнего мирка социально, можно уйти только физически. В конце концов, я мечтал быть физиком, а не психологом и социологом, чтобы откапывать свое место, потихоньку перемещаясь с уровня на уровень.
И эта девушка, которая завидев меня, теперь так уверенно шла мне навстречу, ассоциировалась у меня только с тем миром, откуда я пытаюсь уйти. Захочет ли она все это слышать, и должен ли я хоть что-то говорить. Я испытывал к ней всегда глубокую симпатию, она мне нравилась как человек. Мне хотелось всегда верить, что она тоже ищет возможность идти своей дорогой. Но зачем же она тогда здесь? Ответ очевиден. Я в ней ошибался.
Я пошел навстречу. А что еще оставалось.