Дорогами судьбы

Люсинда посмотрела вниз в котелок и перевернула бекон, а затем взяла оловянную тарелку и стала вилкой выкладывать на нее мясо. Подумав, она решила, что бекон еще не готов, и положила его обратно.

И в это мгновение Шарлотта поняла, что Люсинда не чувствовала с Маркусом того, что она чувствовала с мистером Эшкрофтом.

— Как думаешь, этот бекон уже достаточно прожарен для Маркуса? — спросила Люсинда.

— Пусть берет то, что есть, — сказала Шарлотта, думая о том, что Люсинда — слишком хорошая жена. Намного лучше, чем заслуживал Маркус.

Люсинда выглядела смущенной.

— Может быть, в браке желания жены стоят на втором месте? — спросила она. — Именно так было у папы с мамой.

Сердце Шарлотты наполнилось гневом.

— Мама не должна была допускать этого, — сказала она. — И ты тоже.

Закончив свою тираду, она подняла глаза и увидела, как Маркус выходит из палатки, медленно застегивая пряжку штанов, будто желая показать всему миру, что он — мужчина. Он мельком взглянул на Шарлотту и отвернулся, словно даже смотреть на нее ему было противно.

— Доброе утро, — сказала она, желая досадить ему. Он посмотрел на нее и ничего не ответил.

— Знаешь, Маркус, это будет достаточно долгая поездка. Я думаю, ты мог бы, по крайней мере, просто быть вежливым.

— А я думаю, ты могла бы приложить хоть какие-то усилия, чтобы сохранить жизнь своего мужа, — выпалил он.

— Обратиться с просьбой о помиловании к капитану Тайлеру? Или к другим мужчинам? Да мужская половина в этом обозе, кажется, считает, что женщины здесь нужны для того, чтобы ухаживать за ними и кормить их, а не для того, чтобы выражать свое мнение.

— А ты пробовала? — крикнул он, и вена вздулась у него на виске.

— Как и я, ты прекрасно знаешь, что я не могла изменить ход событий. Яничего не крала у Сэма Чарльтона, это сделал Фрэнсис. Он знал, что это неправильно, знал, какие будут последствия, если его поймают, но, тем не менее, он пошел на это.

Она замолчала. Казалось, что эти слова, истинность которых Люк Эшкрофт пытался ей доказать, теперь впервые приобрели для Шарлотты смысл. Фрэнсис украл и поплатился за это. Это не ее вина, и никто не вправе перекладывать на нее ответственность за чужие проступки.

— Тебе удобно так думать, — сказал Маркус, хватая тарелку с беконом Люсинды.

— Нет, это правда. И это бекон твоей жены, — крикнула Шарлотта. — А тебе сгодится и вот тот подгоревший кусок.

Но Маркус уже ушел.

— Он изменит свое мнение о тебе еще до конца поездки, — сказала Люсинда, вынимая вилкой на тарелку почерневший бекон.

— Нет, не изменит, — ответила Шарлотта, смешивая муку с водой, которую она набрала на источнике вчера вечером. — Но я тоже не буду переживать из-за этого. Когда мы доберемся до долины, я подам заявление вдовы и построю хижину…

— Сама? — перебила ее Люсинда. — А что, если Маркус не станет помогать тебе?

Шарлотта пожала плечами.

— Сколько раз мы видели, как папа и соседи сооружали хижины и навесы? Я знаю, как это делать, и ты тоже знаешь. И если мне понадобится помощь, я смогу найти, кого-нибудь. Маркус — не единственный мужчина на свете.

— Возможно, тебе поможет мистер Эшкрофт, — сказала Люсинда, с лукавой улыбкой глядя на Шарлотту, которая наливала в сковороду жидкое тесто.

— Кто угодно, но только не он, — сказала Шарлотта, удивленная тем, что она тоже улыбается и что одно только имя этого мужчины будит в ней приятные воспоминания.

— Но почему нет? — спросила Люсинда.

— Просто потому… — сказала Шарлотта, — потому, что с ним я чувствую то, чего никогда в жизни не чувствовала, и потому что он кажется мне слишкомзаботливым и чутким, чтобы это было правдой.

— Ну, и что?

— А то, что я никогда не должна быть с мужчиной, что бы ни случилось, — сказала Шарлотта, переворачивая на сковороде тонкий, с виду подгоревший блин.

Позже, когда она шла к источнику, чтобы помыть тарелки после завтрака, она увидела, как Бидди Ли Уотерс разговаривает с высоким и красивым парнем-рабом, который тоже принадлежал Смитерсам.

— Теперь подумай о том, что я тебе сказала, Бен Люциус, — сказала Бидди Ли.

Шарлотта увидела, как парень ушел, надев на голову некое подобие шляпы, и затем направилась к Бидди Ли. Девушка-рабыня сидела у самой воды.

— Мужчины, — сказала Бидди Ли. — Всегда у них одно на уме, даже когда есть миллионы возможностей провести время по-другому.

Шарлотта никогда не слышала, чтобы о таких вещах кто-то говорил вслух. Они с Люси и с мамой всегда были очень близки, но определенные темы оставались вне их разговоров.

— Он хороший человек? — спросила она, не зная, с чего начать.

Бидди Ли улыбнулась.

— Бен Люциус так хорош, как только может быть, и так плох, как может быть. И так красив, как день долог, вы так не считаете, миз Далтон?

— Шарлотта. Пожалуйста, называй меня Шарлотта. Бидди Ли продолжала отмывать котелок.