Дороги. Часть первая

Потом еще этот кошмар с ребенком. Мари родилась на два месяца раньше срока и три недели лежала под беспощадно ярким светом ламп, в кювезе, и страшный огромный аппарат через шланг ритмично надувал ее грудку воздухом. А потом Ильгет сказали, что скорее всего, детей у нее больше не будет... И действительно, с тех пор ни разу ничего не получилось. Пите это, похоже, совершенно безразлично.

Господи, что же мне делать-то? – спросила Ильгет. И как обычно, не получила никакого ответа.

Белый корпус больницы вырос из коричневой листопадной круговерти. Вот здесь, в этом здании умерла моя девочка... Арнис, скорее всего, в хирургии. В травматологии, это третий этаж.

Ильгет отыскала справочное окно, выяснила нужные сведения. Скинула плащ, оставшись в белом халате, припасенном заранее. Стала подниматься на третий этаж.

Интересно, почему я не рассказала мужу об Арнисе? Нехорошо получается. Но это не моя вина, я хотела рассказать, но вчера он так поздно пришел, и злой был, совсем не о том говорили. Хорошо еще, удалось избежать скандала. Не до рассказов было. Да и как он все это воспримет? Скорее всего, отрицательно.

Он ведь добрый человек, раньше Ильгет сразу рассказала бы ему. Он бы, возможно, предложил помощь. Но сейчас... Лучше не говорить. Он очень увлекается политикой в последнее время, у них в Центре об этом много говорят. Говорят, что существует какая-то Ось Зла, и против нее ведутся все эти бесчисленные войны, захваты чужих территорий. И эта Ось Зла якобы поддерживается Квирином. Неизвестно, так ли это, но о квиринцах вообще Пита говорит очень злобно. Опять наедет, конечно, на церковность Ильгет, мол, вот церковь вам приказывает помогать кому попало, а ты не думаешь, что это враг твоей страны, и мало ли, что он тебе наплел... Словом, ничего хорошего от Питы по этому поводу не услышишь. И неизвестно, сможет ли она потом посещать Арниса в больнице, а посещать все-таки надо, ведь он здесь совсем один, раненый, ему плохо... Ильгет в детстве лежала в больнице, был осложненный аппендицит, и хорошо помнила, как ждешь посетителей, когда ты беспомощен и прикован к постели. Да и какой тут уход? Нет, сходить к Арнису она должна. Но Питу это, скорее всего, будет раздражать. Не из-за ревности, он вообще не ревнив, к сожалению. Просто – лучше не говорить.

Ильгет постучала в палату. Осторожно заглянула.

Три койки. Арнис лежал на крайней, ближней к двери. Нога на подвеске, с грузом. Лицо бледное, нездоровое, но взгляд бодрый. Он улыбнулся, увидев Ильгет.

– Привет!

– Привет! – Ильгет подошла к раненому. Поставила пакет на стол.

Койка у окна выглядела обжитой, но сейчас пустовала. Рядом же с Арнисом лежал высохший старик, без сознания, весь обклеенный датчиками, капельницами, проводками. Рядом аппарат ИВЛ наготове. Монитор над головой старика мерно попискивал.

– Как дела? – спросила Ильгет, – операцию уже сделали?

– Да, вправили. Какая гадость этот ваш наркоз. Я просил без наркоза, атена бы вполне хватило. Но не послушали.

– Неужели это ваше лекарство так надежно действует?

– Конечно, – сказал Арнис, – оно блокирует проводящие пути на уровне продолговатого мозга. Ты все чувствуешь, но боль не осознаешь. У нас люди под атеном со сломанным позвоночником бегали... правда, потом восстанавливаться долго приходилось.

– Я тут тебе принесла... поесть хочешь?

– Не, мы обедали недавно.

– Может, попить? Тут виноградный сок.

– Ну давай, – согласился Арнис. Ильгет налила сока в поильник, дала раненому.

– И может ты это... ну, в туалет хочешь?

– Нет, – сказал Арнис, – спасибо, эту процедуру я недавно осуществил.

Ильгет посмотрела на старика, лежащего совершенно неподвижно.

– Что с ним?

– Он в коме, – сказал Арнис, – машиной сбило, вроде, то ли ушиб мозга, то ли что-то подобное. Не знают еще, выживет или нет, старый

Ильгет сочувственно кивнула.

– А у окна Антолик лежит, хороший человек. Он на стройке работает, свалился там с крыши. Вон книжку мне дал, видишь?

Ильгет посмотрела – на тумбочке лежал детектив в пестрой обложке.

– Ой, я не подумала... надо было тебе принести что-нибудь почитать.

– Принеси, ладно? А то этот детектив я уже того... прикончил с утра.

– Так быстро?

– Долго ли умеючи? – спросил Арнис, Ильгет подумала, насколько все-таки хорошо он знает язык. Поправила сползшее одеяло. Теперь Арнис был раздет, и под яремной ямкой резко выделялся на бледной коже простенький серебряный крестик с Распятием, на тонкой цепочке. Ильгет замерла на миг. А ведь у них на Квирине тоже есть Церковь, она что-то слышала об этом.

– А что тебе принести почитать?

– Что ты любишь сама, хорошо?

– Я много чего люблю... ну ладно, подберу что-нибудь. И побольше, да?

– И побольше, – согласился Арнис. Они помолчали. Вдруг Арнис спросил.

– Ильгет... а ты замужем?

– Да.

Что-то неуловимо изменилось в лице Арниса. Потом он сказал.

– А я вот нет. Не женился. Не получилось. А дети есть?

– Нет. Я родила дочь... раньше срока. Она умерла, – коротко объяснила Ильгет. Арнис взглянул на нее сочувственно.