Дороги скорби

— Мартин из Грошевых земель, Рихтер из Златограда. Его уже называл… — Кухар захлопнул книгу и, продолжая паясничать, принялся передразнивать холодный тон собеседника: — Мне говорили, что ты отправил на тот свет более пятидесяти или около того человек. Дружок, да ты мясник. Как ты живешь с этим?

Псарь не ответил.

— Ты, наверное, видишь их лица каждую ночь. Мне говорили, что ты своего рода легенда цеха. Это так?

— Закрой пасть…

— Ой, а вот ругаться не нужно. Я предлагаю тебе работу и ожидаю от тебя большего мастерства, нежели нам продемонстрировал твой дружок Войцех. Да или нет? Он, правда, сбежал, за что, собственно, и поплатился.

Услышав это имя, Иво схватился за боевой нож, но движения стали до одури медленными.

— На нет и суда нет, — Кухар не спеша извлек из кармана песчаные часы. Несколько раз встряхнул золотой песок и добавил: — Дурак. Забудь об этом разговоре.

В глазах Псаря потемнело.

— Дурак… — Голос Кухара становился все дальше и тише. — Дурак… — Эхо подхватило голос карлика. — Дурак. — К горлу подступила тошнота. Голова гудела. — Дурак…

Щурясь, он смог разглядеть мозаичное окно городской ратуши.

9

Марк взял с лавки пергамент и аккуратно спрятал в кожаный футляр.

— Тебя же интересуют детали?

— Да, — Иво тяжело дышал. — Говорите.

— Тогда присаживайся.

Он с радостью уронил зад на лавку. Ему было дурно. Псаря мутило, и он не мог понять с чего. Казалось, что все это с ним уже происходило.

Бургомистр взволнованно покачал головой:

— Лето на дворе, а ты вырядился. Куртка твоя осенью хороша будет, но не сейчас. Так ведь и свариться можно. Неужели все это столь необходимо?

— Ближе к делу, ели это возможно.

Марк присел рядом и заговорил:

— Я считаю себя человеком прогрессивным. Мой покойный отец и герцог Вранов — ретрограды. Они не питают доверия к твоему цеху, и наверняка есть множество причин, но… То, что сейчас происходит в Гриммштайне, — темная страница нашей истории. Прямо сейчас шесть герцогств воюют друг с другом. Не так давно мы с Божьей помощью выиграли войну Трефов. Это истощило все ресурсы. Портовый город Белый Брег разрушен, торговлю еще предстоит восстанавливать. Много бед, и кто знает, за что хвататься в первую очередь. Потому я и принял решение взять на службу человека из Псарни. Нет времени рассуждать… — он улыбнулся. — Мой сотник говорит так: «Грош цена тому умнику, который, рассуждая о философии гвоздя, не может взять молоток и вбить его». Я решил, что буду вбивать гвозди.

Иво внимательно слушал. Без интереса, но внимательно.

— Войцех показался мне толковым человеком. Он был умен.

— Недостаточно умен, — Иво скрестил на груди руки. — Потому я буду делать его работу.

— О покойниках принято говорить лучше.

— Вы и говорите.

— Я тебя услышал. Так вот: в Гнездовье начали происходить вещи, урегулировать которые собственными силами я не могу, к моему великому стыду. Здесь нужны радикальные меры. Ты понимаешь, о чем я.

— Если это возможно, выражайтесь проще.

— Дело такое. В городе пропадают люди. В начале весны пропала пара-тройка приезжих. В основном купцы или их охрана. Затем начали исчезать горожане. Бывает так, что исчезают стражники. Представляешь, никто не признается в том, что пропадают друзья или соседи. Все это казалось мне очень странным, но так было лишь вначале. Дальше хуже. В начале лета мой казначей обнаружил дыру в казне и смекнул, дескать, кто-то уклоняется от налогов. Я вначале не хотел влезать в эту рутину, ибо перепись проводилась прошлой весной, но поддался на уговоры. Ты знаешь, — он приблизился к Иво чуть ближе и почти шепотом произнес: — С начала лета пропало свыше ста человек.

— Вы берете в расчет смерть по естественным причинам?

— Мы не идиоты. — Впервые за непродолжительное время их знакомства бургомистр потерял контроль над эмоциями. — Я плачу цеху не за язвительные замечания.

— Виноват. Не повторится.

— Да, более сотни горожан растворилось в воздухе так, словно их никогда и не существовало. Но…

— Но?

— Записи в церковных книгах говорят об обратном.

Иво вытер со лба капли пота и наконец расшнуровал куртку.

— Это все, что вы хотели сказать?

— Нет. Вместе с людьми бесследно стало пропадать еще кое-что.

— Некто обносит продовольственные склады? — Иво улыбнулся. — Ведь так?

— Все верно. Еще эта городская байка… Кто-то сочинил откровенную идиотию и пудрит моим людям головы.

— Байка?

— Призрак первого герцога Врановых земель.

— А что с ним не так?

— Поговаривают, что герцог Вольф Вранов выбирается из склепа и лунными ночами портит зерно да ворует горожан, уволакивая их в замогильную страну, иными словами, на тот свет.

— Вы считаете, что исчезновение людей — отвлечение внимания, — наемник накрутил на палец черный как смоль ус. — Подозреваете кого-нибудь?

— Всех. И именно поэтому я вызвал человека со стороны. Прошлый псарь взялся расследовать пропажу людей и зерна, но… Но ты знаешь, чем все это закончилось.

— Сколько у меня времени?

— Время не ограничено. В первую очередь результат.

— Предупредите стражу, что я ищу убийцу человека из Псарни.

— Они и так знают. Сплетни и слухи разносятся на врановых перьях.