Дороги Сонхи

Самое время, чтобы постучаться и войти. Ступеньки низенького расшатанного крыльца заскрипели, и Нимче с внуком еще до того, как дверь открылась, поняли, что кто-то с утра пораньше явился в гости.

– Мира и достатка вам, и милости Зерл во всех делах, – произнесла Хенга перед тем, как переступить через порог.

На нее настороженно уставились две пары глаз. Даже четыре: на лоскутном половичке у очага сидели две серых кошки, одна побольше, другая поменьше – тоже слушали сказку про своего небесного сородича.

Обстановка бедная, и все же на свой лад уютно. И кажется, что все здесь пронизано любовью – той, которая похожа на мягкий золотистый свет.

Хорошо, что взяла с собой и еду, и лекарства, и некоторую сумму денег… И обереги она им оставит, она и без них не пропадет. Детские игрушки захватить не догадалась, но у племянника игрушки есть – лежат в уголке. Самодельные. Наверное, Нимче смастерила.

Худощавая женщина за сорок, обветренное загорелое лицо, русые волосы с проседью заплетены в косу. И темноволосый мальчик лет пяти-шести.

– И вам мира и достатка, госпожа, – Нимче Кьонки поднялась из-за стола, глядя на нежданную гостью тревожно и вопросительно.

– Это я… – сказала Хенга и умолкла.

А потом продолжила, словно шагая против ветра, словно преодолевая незримую преграду:

– Я из Абенгарта, из семейства Кренглиц, я недавно о вас узнала. И узнала правду о себе.

Перед морским путешествием полагается сходить на поклон к Хозяину Океана и его старшим дочкам – Таннут и Ниато.

В центре Речураха на площади Водоплавателей стоят три храма. Каждый украшен громадными раковинами, кустами кораллов, ржавыми якорями в человеческий рост, костяками гигантских рыбин и крабьими клешнями величиной с обеденный стол. Внутри убранство под стать тому, что снаружи. Пахнет йодом и морепродуктами, но не так, как в рыбной лавке, а скорее как в музее, где лежат в витринах всякие засушенные гады.

Сначала Дирвен посетил храм Хозяина водных просторов, потом храмы Таннут – Госпожи Пучины и Ниато – Госпожи Бурь. Если первый везде изображен человеком свирепого вида, то у его дочерей по два изваяния: с женским лицом и в облике морского существа с жабрами, чешуей на скулах и осьминожьими щупальцами вместо волос.

Засвидетельствовав свое почтение морским божествам, Дирвен завернул в харчевню, они тут на каждом шагу. В кармане лежит билет на «Гискаду» – клухамский грузопассажирский корабль. Обошлось дороже, чем плыть на аснагисском судне, зато безопасней: в отличие от материковых государств, Клухаму незачем охотиться на бывшего первого амулетчика Светлейшей Ложи, опального короля Ларвезы. Клухаму нет дела до здешних разборок, он далеко за морем и живет своими торгово-политическими делами.

Скорее уж там захотят привлечь повелителя амулетов к себе на службу… Ха, почему бы и нет, если ему гарантируют защиту от Ложи, от министерства благоденствия и от всей прочей материковой сволоты? Если предложат, он подумает. Может, даже и согласится, и пусть тогда его враги локти грызут.

«Золотое блюдо» размерами залов и числом отдельных кабинетов уступает только «Застолью гурманов» и «Весёлой маркизе». Люстры с несметными переливчатыми подвесками, всюду зеркала, новенькая золоченая лепнина – то, что было попорчено, пока в Аленде заправлял Властелин Сонхи, за лето успели отремонтировать. А что не успели, то занавесили нарядными, как павлиний хвост, драпировками. Шикарное заведение, да бывшую королеву шиком не удивишь.

Глодия держалась с истинно королевским достоинством, на убранство и на публику смотрела критически, зато Мейлат-Мейленанк была поражена здешней роскошью. Их сопровождали двое щегольски одетых кавалеров с неброскими физиономиями: якобы приезжие из восточных горнодобывающих провинций, а на самом деле подчиненные дядюшки Суно по сыскной части.

Они не просто так болтались по ресторанам, а выполняли задание – ловили на живца Лорму. Пусть та уже не вурвана, ставку сделали на то, что нутро-то у нее осталось прежнее: наверняка ей хочется людских мучений и свежей крови, хотя уже не можется как раньше. В последнее время в Аленде случилось несколько жестоких убийств с одним почерком, как будто завелся некий душегуб. Господин Шеро с дядюшкой Суно подозревали, что этот душегуб и есть Лорма. Поэтому на Мейленанк навели чары, которые превращали ее потаенное желание в подобие зова: у кого есть нужный интерес, тот услышит. Иной раз таким способом насильников ловят, но Мейлат мечтала не о любовных кувырканиях, а о том, чтобы кто-нибудь отведал ее крови – мол, в этом ее предназначение. Выросла в вурванском городе и вдобавок дуреха на всю головушку, что с нее взять.

Обе выглядели, как дамы полусвета, с которыми кутят богатые провинциалы – мать родная не узнает. Глодию ее матушка и впрямь не узнала, когда столкнулись давеча в «Алендийской слойке».