Дороги товарищей

— Уже получил? Думаешь, на фронт?

— Совсем не думаю, Андрей Михайлович.

— Правильно! До фронта, Саша, по-моему, еще далеко. Ну, сядем. Что же ты не заходишь?

— Да все как-то… — замялся Саша.

Фоменко с веселой улыбкой похлопал Сашу по плечу. Вслед за этим лицо его стало серьезным.

— Вот какой разговор, Саша, — задумчиво сказал он. — Ты хорошо помнишь места вокруг Белых Горок?

— Не забыл еще, Андрей Михайлович.

— Отлично. По секрету тебе скажу, что в том районе немцы выбросили несколько групп парашютистов.

— Слыхал.

— Вон как, — усмехнулся Фоменко. — Впрочем, в городе говорят об этом.

— Значит, мы вылавливать их поедем? — в свою очередь спросил Саша.

— Ну, правильно! — воскликнул Фоменко. — Задание, прямо скажу, серьезное.

— Очень!

— Не иронизируй, — строго оборвал Андрей Михайлович и добавил: — Давай-ка ближе к делу. Я пришел к тебе, чтобы наметить группу ребят, которым можно доверить наиболее опасные и ответственные поручения. Ты лучше меня знаешь своих друзей. Послушай-ка, я записал несколько человек. Ты, Золотарев, Сторман, Гречинский, Шатило, Щукин. Вот и все. Никого я не пропустил?

— Пропустили Аркадия Юкова.

— Характерец у него… — Фоменко задумчиво пощелкал языком. — Нет, он для этого не подойдет.

— Он обидится! — горячо возразил Саша. — Это же преотличнейший парень!

— Ну, братец! — Фоменко неодобрительно пожал плечами, показывая этим, что Сашина оценка не соответствует истине. — Ты судишь о нем с одной точки зрения, а я с другой. Юкова оставим в покое. Повестку он, кажется, получил и в Белые Горки поедет, но о нашем разговоре знать не должен. С этим покончили. Теперь… собственно, кажется, и все. Мы договорились. — Фоменко дружески улыбнулся.

— Вы назначены командиром?

Фоменко встал.

— Вместе будем работать. И я думаю, что прошлый печальной памяти инцидент не повторится. Бывай здоров! Значит, завтра в десять. О том, что я приходил к тебе, знать кому-либо не обязательно. Вник?

— Фу ты, какая таинственность!

Фоменко, сделавший было шаг к двери, остановился и, пристально взглянув на Никитина, проговорил:

— Не то определение, Саша. Не таинственность, а военная тайна.

Сказано это было тихо, но таким укоризненным тоном, что лицо Саши сразу же залилось краской стыда.

— Ясно, Андрей. Михайлович, — виновато сказал Никитин.

— Проводи меня.

«Остолоп! — мысленно обругал себя Саша, когда Андрей Михайлович скрылся за дверью. — Дело-то ведь действительно серьезное».

Просто так, ради пустячного разговора, Фоменко, конечно, не пришел бы. Понятно, что у него задание. Может быть, он не только свой список, но и самого Сашу проверял. Не встречались они давненько, всякое могло случиться… Одного не понимал Никитин: почему Андрей Михайлович так неодобрительно отозвался о Юкове?

«Дурное мнение — как кличка: пристанет — не скоро отдерешь», — подумал Саша.

…К десяти часам утра двор Ленинской школы заполнился молодежью. Здесь были и совсем молоденькие пареньки, гордые тем, что впервые в жизни держат в руках всамделишную военкоматскую повестку, и юноши с пробивающимися усиками, с первого дня войны думающие о фронте. Пареньки искренне радовались, юноши были настроены скептически, потому что уже в девять часов стало известно: мобилизуют не в армию, а в истребительный батальон. «Игрушки! — говорили они. — Леса прочесывать, мосты охранять… Детское занятие!» Что это игрушки и детское занятие, говорил также Аркадий Юков, но в душе все-таки был рад: винтовку он наконец-то получит! А с боевой винтовочкой жить станет веселее. Тогда уж никакой фашист Аркадия голыми руками не возьмет. Тогда он покажет, на какое дело способен!

Аркадий то и дело заводил разговор об оружии. «Дадут ли?» — прикидываясь наивным, спрашивал он. «Конечно, дадут! — уверенно отвечали ему будущие бойцы истребительного батальона. — Ловить диверсантов без оружия — это все равно, что брать голыми руками раскаленную сковородку». «Совершенно точно!» — отвечал Аркадий. В самом деле, какое может быть сомнение? Диверсант не в кубики играть явился, он, дьявол, вооружен до зубов, и голыми руками его не схватишь. Нет, нет, это не детские игрушки! Это, братцы мои, боевая работа, это почти, гром-труба, фронт!

Ровно в десять часов, после переклички, было объявлено, что «все поименованные в списке» зачислены бойцами в истребительный батальон. Сегодня в пять часов вечера всем явиться на вокзал, имея с собой дневной запас продуктов. И — все. Больше ни слова, никаких разъяснений.

— Будьте покойны, нас отправят поближе к фронту! — разъяснил ребятам Аркадий. Ребята были такого же мнения.

Пылкое настроение Юкова немного поугасло, когда в полночь истребительный батальон выгрузился на разъезде Полустанок и бойцам было объявлено, что они разместятся на территории бывших военно-спортивных лагерей Осоавиахима. От Белых Горок фронт был также далек, как и от Чесменска: дачный поселок лежал не западнее, а южнее города. И все-таки, как ни печально было это обстоятельство, Аркадий надеялся, что все еще образуется.