Дороги в горах

— Значит, уже утро? — Клава соскочила с кровати, оправляя помявшееся платье. — Хотела немного поспать.

После завтрака девушка, несмотря на возражения хозяйки, взялась энергично управляться по дому: перемыла посуду, полила цветы, вытрясла половики, натаскала полную кадку воды.

Управясь с домашними делами, Клава включила утюг и достала из чемодана голубое крепдешиновое платье, которое сшила к выпускному вечеру. Много было хлопот с этим платьем, зато на вечере все подруги завидовали ей, говорили, что Клава в нем восхитительна. Такой ей хотелось быть и сегодня. Ведь придет Игорь, да и вообще особенный день… Только бы приняли Игоря. Почему его так долго нет? Уже десять минут третьего. Клава взглянула в зеркало. Вот и усталости как не бывало. Глаза стали опять лучистыми и щеки посвежели.

Зашла хозяйка. Разговаривая с ней, Клава то и дело посматривала на часы. Двадцать минут третьего. Он не придет, что ли? Клава вышла к воротам, вернулась и опять вышла. Три часа. Значит, не придет. Что с ним? А как в институте? Сердце сдавило беспокойство. Девушка заспешила к трамвайной остановке.

После яркой солнечной улицы институтский коридор показался совсем темным. Клава бежала по нему, как слепая. Игоря не видно, нет… Она повернула за угол. Доску объявлений плотно обступили юноши и девушки. Задние приподнимались на цыпочки, жадно вглядываясь в списки.

— Есть! — радостно вскрикнул кто-то. — Зачислили!

Клава начала бесцеремонно проталкиваться к доске. На нее недобро покосились, заворчали, но Клава ничего не замечала и не слышала. Ее взгляд впился в напечатанные на машинке списки. Андреева… Авдюничева… Антонова… Артамонова… Ганина… Гвоздин… Игорь! Зачислили! Значит, и ее, Клаву, зачислили. Но где?.. Андреева… Антипова… Не может быть!.. Да как же так?

Клава еще и еще раз прочитала списки с начала до конца. Нет…

Выбираясь из толпы, Клава наткнулась на девушку, вытиравшую тонким платочком заплаканные глаза.

Клава шла по улице какой-то деревянной, не своей походкой. Когда за спиной, совсем рядом, со скрежетом заскрипели тормоза грузовой автомашины, она оглянулась. Шофер с бледным перекошенным лицом грозил из кабины кулаком и ругался. Девушка безразлично посмотрела на него…

Утром Клава наскоро побросала в чемодан свои вещи и поехала на вокзал. Сыпал мелкий холодный дождь.

Часть вторая

Глава первая

Более двадцати лет назад молодая сельхозартель «Кызыл Черю» приобрела в соседнем районе шестнадцать сарлыков. Полудиких животных с трудом отбили от основного стада. Когда поднялись на перевал, старый сарлык с длинными, свисавшими чуть не до земли космами на животе решительно устремился обратно в родную долину, где среди кустарника виднелись горбатые спины его собратьев.

— Куда? — закричал Сенюш Белендин, поспешно разворачивая коня.

Сарлык тряхнул кудлатой головой и побежал еще быстрей. Сенюш машистым галопом помчался ему наперерез. Сарлык, видя, что от преследователя не уйти, пустился на хитрость — начал ловко увертываться. Приостановясь, он пропускал мимо себя разогнавшегося всадника и нырял за деревья и камни. Но Сенюш не отступался, тут же, развернув коня, пересекал путь сарлыку. Неудача вызвала ярость сарлыка. Глаза его налились кровью, из горла вылетал угрожающий рев.

— Берегись! — закричали товарищи Сенюша, замирая в тревожном ожидании, а один сорвал с плеча ружье. Но Сенюш, кажется, ничего не слышал.

Сарлык остановился, пригнул голову, выставил кривые рога. Секунда, и он распорет коню живот, растопчет седока.

— Назад! Назад! — яростно закричал Сенюш.

Сарлык неожиданно сдался, повернулся и неохотно зашагал на перевал.

Как только сарлыков пригнали на место, заговорили о пастухе. Охотников взяться за непривычное дело не находилось.

— Звери… Волков легче пасти, — сказал колхозник, участвовавший в перегоне сарлыков. — Шибко дикие. Как тигры…

— Так уж и звери, — усмехнулся председатель. — Волки… Тигры… Сам слаб в поджилках. Так, что ли, Белендин?

— Ай, зачем тигры?.. Привыкнут… И понимать их надо, ага…

Сенюш упрямо смотрел на лампу, которая непрерывно мигала, будто задыхалась от едучего табачного дыма. Больше Сенюш ничего не сказал. Этой же ночью он повесил за спину ружье, сумку с продуктами и отправился в горы.