Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь

Рост популярности спорта совпал с широким распространением средств массовой информации, в первую очередь радио. Послушать репортаж с баскетбольного матча или боксерского поединка могло гораздо больше людей, чем посетить спортивную арену. Более того, радио можно было слушать даже на работе. Вторая мировая война разворачивалась во множестве различных сфер, в том числе в сфере пропаганды. Гитлеровская Германия использовала новейшие медиатехнологии, чтобы продемонстрировать всему миру превосходство арийской расы. Победа «черного бомбардировщика» Джо Луиса над белокожим немецким боксером и четыре золотые медали Джесси Оуэнса на Олимпийских играх в Берлине 1936 года (именно тогда была впервые проведена эстафета олимпийского огня) подрывали идею расовой чистоты и напоминали зрителям, что чернокожим спортсменам мешает расизм, а не их генетические особенности. Луис был одновременно звездой бокса и символом нереализованного потенциала многих других чернокожих спортсменов, которые не имели возможности добиться успехов в обществе, где господствовали белые. В этом отношении спорт подрывает и в то же время укрепляет идею об одиноком гении, возникшую в рамках нарратива о труде художников[628].

Таким образом, звездным чернокожим спортсменам приходилось выполнять двойную работу. Подобно Меган Дагган, многие из них чувствовали, что должны не только максимально выкладываться ради победы команды, но и служить примером для людей вне спортивной индустрии, которые на них равняются. Главным образом эта обязанность ложилась на тех спортсменов, кто разрушал эти расовые барьеры, – среди них Джек Робинсон, ставший первым чернокожим игроком в Главной лиге бейсбола (MLB). Ему приходилось терпеть плевки, агрессивное поведение соперников во время матчей и расистские оскорбления, которые выкрикивали зрители с трибун и шепотом произносили другие бейсболисты. Как и любой дисциплинированный борец за гражданские права, Робинсон никогда не показывал, что эти выходки его задевают. Ему приходилось вдвое тяжелее, чем всем остальным бейсболистам, но он все равно сумел стать одним из лучших игроков своего времени[629].

Параллельно развивавшемуся профессиональному спорту в США существовала целая империя «любительского» спорта. Подобно Олимпийским играм, строившимся на идее непрофессионализма (ведь для их основателей спорт был развлечением и частью комфортного образа жизни, но никак не работой), студенческие спортивные состязания обогащали отдельных людей, но не приносили никакого материального вознаграждения самим студентам-спортсменам. Следуя логике Теодора Рузвельта, защитники студенческих соревнований, прежде всего американского футбола, утверждали, что занятия спортом обеспечивают необходимую физическую подготовку учащимся наиболее престижных университетов страны. Первый матч по американскому футболу состоялся в 1869 году между командами Ратгерского и Принстонского университетов. В скором времени эту традицию переняли и другие университеты Лиги плюща, в том числе Йель и Гарвард. Но студенты, игравшие в американский футбол в колледже, не рассчитывали на профессиональную карьеру. В то время это было попросту невозможно, так как еще не существовало профессиональной футбольной лиги, в которую они могли бы перейти после окончания учебы. Впрочем, спортивные программы в университете и не преследовали цели подготовить профессиональных спортсменов: студенту условного Гарварда в будущем была уготована гораздо более престижная по тем временам работа[630].