Дорогой чужого проклятия (СИ)

В силу скудного воображения я представила это всё буквально: вот я иду, а вокруг носятся сумасшедшие, с хрустом сворачивают себе шеи и валятся мне под ноги. Меня аж передёрнуло. Я нервно хихикнула и сказала «Спасибо, не надо».

Демоница ничуть не обиделась. Она придвинулась ещё поближе и поймала меня за руку. Я инстинктивно дёрнулась — не люблю, когда меня трогают не близкие мне люди… и нелюди, но она держала крепко и, зацепив мой взгляд — я не могла почему-то отвести глаза, жарко зашептала:

— Чего же ты хочешь, маленькая человечка? Любви? Денег? Может, славы? Ааа… Титул вернуть своей семье… Ну что ж, ну что ж… Это хорошее желание, и я с радостью его исполню. Ты ведь всё равно скоро умрёшь… Представь только, как будут рады твои папа и мама, сестры, брат, если титул вернётся… Ты же хочешь, чтобы они были счастливы? Чтобы твоя жизнь послужила хоть чему-то хорошему… Твоя никчёмная жизнь…

Её тёмно-бордовые глаза затягивали, опутывали, оплетали, заставляли соглашаться — действительно, никчёмная жизнь и никчёмная душа, которые так и так скоро пропадут, разве это большая цена за радость и счастье близких? Сестрёнки удачно выйдут замуж, за дворян, брат сделает карьеру… Чего я медлю? Оно ведь того стоит. И не это ли означал ответ в Храме «откажись от себя»?

Где-то на периферии сознания бился в агонии маленький островок здравого смысла, кричащий, что с демоном и заговаривать не стоит, не то что заключать договор. И что не такая уж я никчёмная. Но он был слишком маленьким и слабым.

Я уже почти открыла рот, чтобы согласиться, как вдруг гипнотизирующие глаза внезапно удалились, по ушам резанул визг, наваждение спало, и я похолодела от осознания того, что чуть не совершила. Рядом на высокой ноте визжала и что-то тараторила на непонятном мне языке демоница. Шеррайг держал её левой рукой за волосы, а правую приложил к спине… и пил энергию. Мне казалось, я вижу как прозрачная субстанция силы перетекает к элронцу.

— Пожалуйста, хватит. Я поняла, я всё поняла! — взмолилась, наконец, Винар на понятном мне языке, и Шеррайг отбросил её в сторону. Она свернулась клубочком на земле и скулила, а я никак не могла понять жалко мне её или нет.

— Прости, — сказал элронец, вглядываясь в моё лицо. — Ты в порядке?

Я кивнула, говорить пока не хотелось — я опасалась, что голос будет дрожать.

— Верни, пожалуйста. Я чувствую себя нецелой… — Винар сидела на земле и смотрела на Шеррайга снизу вверх полными слёз глазами. Я таки определилась — мне было её жалко, несмотря ни на что. Глупо, да? Шеррайг же отрезал:

— Нет. Я и так дал тебе на один шанс больше, чем стоило.

Она перевела взгляд на меня, и элронец зашипел:

— Заговоришь с ней — допью, не так посмотришь, не то подумаешь — допью. Покажется мне, что что-то задумала не то — допью. Понятно?

* * *

Мне никак не удавалось заснуть, всё же ментальная встряска даром не прошла. Пусть воздействие и ушло, но слишком многое оно разбередило. Винар знала куда бить и на что давить. Я ворочалась и вздыхала, вздыхала и ворочалась, честно старалась делать это неслышно, но, видимо, не очень успешно.

— Прости, — сказал Шеррайг ещё раз. — Я не должен был ей настолько доверять.

Мы помолчали, потом он вдруг добавил:

— Эрих-Карл-Филипп обещал решить этот вопрос. Либо с королём Бертраном, либо, если не получится — тут даст титул и земли твоей семье. Чем бы дело ни закончилось. Разумеется, если сам останется жив.

Я молчала, потому что к глазам подступили слёзы и они же застыли комом в горле. Это было для меня слишком трогательно. Это была забота. Не по просьбе, не ради чего-то, а просто… просто, чтобы мне стало лучше. Наконец, я смогла выдавить:

— Спасибо… — и повторила уже чуть громче и увереннее — Спасибо.

* * *

— Запомни, — сказал мне Шеррайг следующим утром, седлая лошадь — мою, его лошадка уже стояла рядом осёдланная, — что-то действительно стоящее получить от демона можно только так, как это делала Инесса, точнее, как это сделал для неё неизвестный нам пока маг. Договор с душой — всегда проигрышный. Даже если ты просишь не себе и не материального. Попросишь здоровья для близкого человека — его, совершенно здорового, пристукнут в подворотне из-за пары монет. Попросишь долгую жизнь — он проведёт её в сумасшедшем доме. Попросишь и в трезвом рассудке — будет страшно мучиться от неизвестных болей… Демон всегда найдёт как испортить даже самые, казалось бы, благородные желания.

Он взглянул на меня в упор. Я молчала, мне было стыдно и неприятно вспоминать вчерашний вечер. Да, я чуть не сделала глупость, но всё же это была не совсем я, вернее, я, но слегка загипнотизированная. Элронец словно прочитал мои мысли, добавил уже мягче:

— Я знаю, Винар на тебя воздействовала, но ей бы не удалось это так легко, не будь в тебе, как и во всех людях, веры, что демон действительно может дать желаемое.

Мне стало ещё стыднее почему-то. К счастью, уже можно было ехать. И к ещё большему счастью, демоницы не было нигде видно.

— А зачем мы тогда вообще везём её с собой? — осторожно спросила я, залезая в седло и посылая лошадку вперёд.