Дорогой Мин Юнги (ЛП)

Это грёбаное тело Чимина, холодное в его руках, как ледяная глыба, которая обжигала своим холодом при каждом прикосновении, и это так пугает. Страх, который пропитал каждую клеточку его тела, травил сильнее любого яда. Юнги чувствует, как реальность рушится вокруг него, когда он стискивает человека в своих объятиях. Страшно, будто сама смерть перед вами, тянется к вам, тянет свои костлявые руки.

Юнги паникует.

— Ты не посмеешь откинуться у меня на руках, Пак Чимин, п-прошу, ради Бога, прошу. Дерьмо, Чимин! Пак Чимин!

Юнги кричит отчаянно снова и снова.

С каждым словом, слетающим с его губ, он чувствует, будто это он умирает прямо сейчас.

Чувствует боль кровоточащей раны, нанесённой Чимину, и одна мысль об этом разрывает его собственное сердце. Боже, ну почему Чимин из всех людей? Почему всегда чёртов Пак Чимин страдает больше всех? Почему Чимин лежит прямо сейчас на грани смерти, вместо Юнги?

Юнги понимает, у него нет времени на самобичевание или бесполезные мольбы.

Он торопливо достаёт телефон, который почти выскальзывает из его рук, но Мин должен действовать, пока не стало слишком поздно.

С дрожащими пальцами он набирает номер экстренной службы, как можно быстрее. Его голос ломается, воздух слишком густой и тяжёлый, чтобы дышать им, и всё вокруг вдруг становится таким размытым.

Если это карма, которую он заслужил, то Юнги смиренно примет это, запихнёт и проглотит, даже если это будут лезвия, разрывающие его внутренности, но если под кармой подразумевается потерять Чимина, то нет, идите к чёрту. Это единственный человек, боль которому он отказывается причинять.

Он не позволит этому произойти. Это слишком жестоко.

Если прошлое и правда преследует его, то пусть подавится, заберёт его в глубины ада. Только Чимина не трогайте. Пожалуйста, пожалуйста.

Затем в хаотичном размытом мире, где Юнги крепко держит руку Чимина, и не покидает его до тех пор, пока парня не направляют в аварийную операционную, и Юнги чувствует, как его сердце разбивается, когда он ощущает, как его руку легонько сжимают.

Слабо, едва ощутимо, почти безжизненно. Но это произошло, Юнги точно почувствовал это.

Он окидывает взглядом холодное тело, рассматривает кровавые разводы, и тёплые слёзы приземляются прямо на парня под ним.

— Мин Юнги? — мягко.

Боже, сердце Юнги и правда разбито.

— Сэр, пожалуйста, отпустите его! Нам нужно как можно скорее забрать его, сэр! — медсестры кричат, врачи удерживают его со спины, но он не может отпустить маленькую руку Чимина, которая сжимает его в ответ. Он не может сделать этого. Он больше не может оставлять Чимина. Он не может, но должен.

И теперь Юнги сидит, сходя с ума от волнения, но он понимает, что это ничто, по сравнению с тем, через что прошёл Чимин. Через что проходит сейчас.

Мин держится за руки и молится Богу, всем существующим Богам, которые выслушают молитву грешника — молится о том, чтобы Чимин пережил эту долгую ночь. И, он клянётся, он готов умереть тысячу раз, чтобы вернуть Чимина к жизни, чтобы просто увидеть его, услышать чудесный смех мальчика.

Я буду обращаться с ним лучше, я сделаю его счастливым, я сделаю всё. Пожалуйста.

========== Neverland ==========

В далёком сне я вижу зелень. Вижу пятна серого цвета на ясном синем небе. Затем я слышу свист ветра, провожу руками по ветвям деревьев,

заставляя их покачиваться.

Нежная мелодия, такая спокойная, словно колыбельная, исполняемая птицами,

клонит меня в сон.

Пусто, я один, но это так захватывающе. Возникают мысли о том, чтобы остаться здесь навсегда, когда я чувствую, как всё моё тело будто становится единым целым с этим миром.

Меня ничто не тревожит, на сердце абсолютный покой.

Если я останусь здесь, больше не будет больно. Не буду страдать, забуду о слезах. Я могу спрятаться здесь, в замке моего собственного сознания и

запереть сердце от монстров и демонов, которые всегда приходят позабавиться надо мной, как только я закрываю глаза.

Здесь, в этом раю, я больше не буду вспоминать о Мин Юнги.

_________–—Биип________––-Биип_____________Биип–––-__________

Сильный запах антисептиков, чем-то напоминающий средство для отбеливания, проникает в нос Чимину, когда первый нерв дёргается на его пальце и тут же немеет. Вообще-то, он не чувствует всё своё тело.

Единственное, что встречает Чимина — это темнота его собственного разума, потому что, пусть он и просыпается словно от очень глубокого сна, у него физически не находится сил, чтобы хотя бы открыть глаза.

И он лежит так, бодрствуя одним лишь разумом, пока сердце едва бьётся, а тело настолько онемело, что даже не ощущается как его собственное. Чимин полагает, что должен думать о чём-то, но едва ли может сосредоточить свои мысли. Парня окружает кромешная темнота, но ему впервые не страшно находится в ней в одиночестве.

Однако вскоре он понимает, что причина, по которой он не боится, заключается в том, что он, на самом деле, вовсе не один.

Он чувствует, как кожа на руке начинает будто гореть, после чего думает, что, может быть, кто-то сжимает его несчастную руку, как глаза, наконец, открываются.