Дорогой Никто. Настоящий дневник Мэри Роуз

Сегодня в молле я держала морскую свинку. В фильме, который мы в субботу смотрели с Николь, была такая же хорошенькая свинка, я только о ней и думала всю неделю. Мать, наверное, не позволит ее взять… Господи, какая жарища! Вот бы у нас был бассейн! Когда-то был. Зато я немного загорела. Может, волосы слегка выгорят на солнце. Я сейчас принимаю антибиотик, при котором нельзя загорать. Может, поэтому в последнее время постоянно чувствую усталость…

* * *

Дорогой Никто!

Сегодня мы с матерью идем на «Ярмарку Лилит» [3]. Не знаю, почему я не очень хочу идти, – там должно быть весело. Мать хочет пойти. Может, меня покажут по телевизору? Буду прыгать перед каждой камерой. Погода хорошая, надо сходить. Будем сидеть на траве.

* * *

Дорогой Никто!

В общем, сходили мы на «Ярмарку Лилит». Оказалось, все билеты проданы. Настроение испорчено. Тяжело было смотреть на девушек с парнями. У меня нет друзей – здесь нет. Я чувствую себя убожеством и лузером, как все, у кого нет друзей. Зато у меня есть мама. Мама и Бог.

* * *

Привет, Хейли!

Я соскучилась по тебе и решила написать. Не очень знаю, куда отправлять письмо, но уверена, в конце концов оно к тебе попадет. Как поживаешь? Я в прошлые выходные была на пляже. В Нью-Джерси вполне ничего себе. Я забыла сделать фотографии, но завтра пойду на пикничок у реки и специально для тебя что-нибудь пофоткаю. Там все равно красивее. В Аризоне нет лесов, поэтому я вышлю тебе снимки с деревьями и скалами. Ты скучаешь по подобным вещам? Я их не замечала, пока толком не пригляделась.

В последнее время я мало чем занимаюсь. У меня сейчас такое настроение, когда лучше сидеть дома: мне нравится быть одной. Не хочу ненароком кого-то обидеть – вдруг со мной заговорят, а я… ну, как-то так.

Несколько дней назад я ездила в Филадельфию на «Ярмарку Лилит», но все билеты оказались проданы. Какой-то парень подошел к нашей машине и дал нам пачку стикеров. Теперь у меня есть стикеры «Ярмарки Лилит», и непонятно, что с ними делать: на фестиваль мы не попали, и я не знаю, удачный он был или нет. Не поверишь, даже спекулянтов не было (правда, мы часа на два опоздали к началу).

Я завязала с дебильным ганджубасом. Понимаешь, я поняла, что в последнее время перед тем, как выйти из дома, я конкретно обкуривалась и когда шла за другой наркотой, то либо раздумывала по дороге, либо забывала, кто мне что сказал, куда надо идти и кого спрашивать. Трава того не стоит. Она практически и не дает ничего – те же сигареты, детский сад, штаны на лямках.

По-прежнему снятся странные сны. Вчера приснилась ты с каким-то стариком. Ты мало говорила, но старалась меня рассмешить. Ты сама-то как? Мы отлично умеем позаботиться о себе, но в моем сне ты казалась такой печальной, хоть и смеялась, будто не хотела, чтобы кто-то заметил. Старик тоже был печален, но его не заботило, видят это или нет. Ты почти ушла за ним, а я попросила тебя не ходить. Ты не знаешь, что значит такой сон? Надо поразмыслить во время следующего трипа.

Хейли, как ты теперь выглядишь? Пожалуйста, пришли фотографию, а я тебе свою пришлю. Зимой я подстриглась – сделала каре до подбородка, но уже обросла. Помнишь, ты мне показывала фотографии из своей прежней квартиры? Там была девочка, которая, по твоим словам, очень на меня похожа! Я знаю, что пережевываю старые темы, но когда я в таком настроении, с которым только дома сидеть, я люблю вспоминать и размышлять, словно так я не забуду свою жизнь.

Приходится смотреть дурацкие передачи по телевизору – видик я разбила. Теперь я пью гораздо меньше, потому что, набравшись, вечно что-нибудь разбиваю – не со злости, а по пьяни. На той неделе я уронила телефон, и из него выпали батарейки. Кто-то заорал: «Мэри Роуз телефон разбила!» А другой заорал: «Не разбила, я сейчас починю!» Они устроили дурацкую потасовку за то, кто соберет телефон, поэтому я несколько раз ударила по нему каблуком, приговаривая со смехом: «Вот теперь Мэри Роуз разбила телефон!» Я так пошутила, чтобы они заткнулись (пьяных очень трудно утихомирить), и сработало.

На следующий день пришлось покупать новый телефон, но это в любом случае был мой телефон, и сейчас я свою меру помню (а то накладно получается). Может, я снова покрашу волосы. Да, и я заставила того парня купить мне сережки, золотые, с маленькими золотыми Китти. Я назвала обе сережки Хейли и никогда их не снимаю.

Надеюсь, ты мне позвонишь, а то я теперь без твоего номера. Обидно, у меня ведь есть телефонная карта на тридцать минут.

Ладно, пойду красить ногти. Я люблю тебя! Люблю! Люблю!

Скучаю по тебе УЖАСНО СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ!

Целую и люблю,

Мэри Роуз.

Финиксвилл, Пенсильвания Осень 1998 г.

Дорогой Никто!