Дорогой отцов

— Здравствуйте, Алексей Семенович, — поздоровался Чуйков. — Как ваш грипп? На исходе?.. Нет, я здоров. Здоров, Алексей Семенович. Вылечен от всех болезней до самой смерти. Что? Повторите, немножко глохнуть начинаю. Нет, нет. Только-только во вкус жизни вхожу. Командующий у себя?.. Ко мне собирается?.. Алексей Семенович, у меня к вам опять та же просьба — насчет огонька. Не обижайте при дележе. Имейте в виду, что если этот бал-маскарад затянется, я совсем прогорю, бойцы останутся при одних кирпичах и железках… Да, да. Нет, нет. Да, точно. Дом потеряли. Временно… Нет, никакого отступления. В доме, в подвале, просто никого не осталось в живых… Совершенно правильно, Алексей Семенович, еще одна просьба — о пополнениях. Очень прошу. Я об этом буду говорить с командующим. Андрей Иванович, надеюсь, поймет меня, но и вас прошу…

Командующий, закончив разговор с Чуяновым, пригласил к себе начальника штаба Крылова. Николай Иванович пришел с рабочей схемой по всему фронту на 20.00. Он доложил, что изменений в обстановке не произошло.

— На флангах дело ясное, — проговорил командующий.

— И в районе заводов картина понятная, — показал на схему начальник штаба. — Замысел у противника остается прежним.

— Разрубить на куски и бить по частям? — Чуйков продолжал рассматривать схему. — На нас здесь навалилась вся техника Европы.

— И весь опыт, приобретенный противником за три года войны, — добавил Крылов.

— И весь опыт лучших германских армий с лучшими генералами во главе. Да-а-а, — неопределенно произнес командующий. И, подумав, спросил у Крылова: — От Лебедевой что-нибудь есть?

— Приняли радиограмму. Гитлеровцам объявлен приказ о длительном отдыхе, как только будет взят Сталинград. Всем солдатам — награды, а офицерам, кроме того, земельные наделы на Дону и на Волге. Ефрейтор, стало быть, спустил с цепи самого страшного зверя — награды, отпуска, поместья? Это уж не только «Хайль Гитлер», а с прибавкой: «Хайль Гитлер, даешь поместья». Новые нотки завизжали.

Чуйков улыбнулся своей хитровато-озорной улыбкой и живо взглянул на Крылова. Тот понял, что командующий уже что-то надумал, он хорошо изучил, что значит его улыбка в подобных случаях. Василий Иванович вернулся к своему рабочему столику и энергичным жестом взял цветной карандаш. Подумал некоторое время и, вскинув голову, решительно, как будто он находился на командном пункте, сказал:

— Ну, Николай Иванович, я решил открыть второй фронт.

Крылов озадаченным взглядом уставился на Чуйкова. По натуре начштаба был спокоен, невозмутим и скуп на жесты. Командующему это очень нравилось. Сам же Василий Иванович изредка срывался, был горяч, вспыльчив, но отходчив.

— Хочу, Николай Иванович, — продолжал командующий серьезным тоном, — усилить нашу армию за счет второго фронта. Как вы это находите?

— Я слушаю, Василий Иванович.

— Да, выход у нас с вами один: открывать второй фронт. — Чуйков улыбнулся, но уже не хитровато-озорной улыбкой, как было в первые минуты начатого разговора, а с досадной иронией. — Будем, Николай Иванович, чистить свои тылы самым решительным образом.

Крылов согласно кивнул головой.

— Чистить, — продолжал Чуйков тоном, не допускающим возражений, — чистить армейские и дивизионные тылы. Некоторые команды взять на фронт полностью. Прочистить без исключения все тылы. Провести всеобщую мобилизацию. Как думаешь?

— Я одобряю, Василий Иванович. Этот второй фронт самый надежный.

— Действуйте, Николай Иванович. Прошу наблюдать за левым флангом. Маршевый батальон, который переправляется через Волгу, в дело не вводить. Я хочу прокатиться в район заводов.

Вошел адъютант командующего и доложил, что катера готовы.

— Минутку. — Чуйков вызвал на провод генерала Родимцева. — Баталия продолжается? — спросил он его. — Докладывайте… Так… Так… На Елина? Он у нас мужик крупный, выдержит. Помогайте ему, Александр Ильич, помогайте.

А там и мы поможем, если, конечно, нам помогут. Да, да. Если помогут. Трубу нынче не прочищал? Нет? А что это у вас был за взрыв?.. У немцев? Артиллерийский склад? Все ясно. Резерв свой бережете? Начали расходовать? А не рано?.. Я понимаю вас, Александр Ильич, вам лучше знать свое хозяйство.

Чуйков вышел из блиндажа, ступил на бревенчатый причал, пахнущий нефтью и сыростью. Штабные офицеры сели на другой катер, и оба катера пошли полным ходом. Вода шипела и пенилась. Мины взрывались то впереди, то сбоку, то совсем рядом. Противник не давал покоя Волге ни днем, ни ночью. Но вопреки всему река жила напряженной фронтовой жизнью.

Командующий хотел проскочить к тракторному, к полковнику Горохову, но вынужден был свернуть к генералу Медникову. Выслушав командира дивизии о просачивании противника в заводские цехи, Чуйков приказал спешно направить маршевый батальон в распоряжение генерала Медникова.

— Вы, Петр Ильич, расстраиваете всю оборону армии, — с укором проговорил Чуйков.

Генерал Медников промолчал.

— Что вы намерены делать?

Медников, нахмурив брови, суховато сказал: