Дорогой товарищ король

Вернулся из бочки маркграф и немедленно стал допытываться у старосты, нет ли поблизости странствующих торговцев рабами. Староста отвечал, что нет и давно не было, а есть зато трактир, где сиятельного гостя и спутников его угостят как полагается и предоставят удобный ночлег в отдельном помещении. Миканор все никак не торопился завернуться в принесенную махровую простыню, повергая мужчин в бессильную зависть. Староста под видом почтительной заботы помог ему, отчего глаза, горящие по щелям, изрядно потускнели.

Трактир был чистый и просторный, в него набилось много деревенского люда, поскольку маркграф прибыл без войска и можно было не опасаться, что погонят в шею. Женщин в трактир, разумеется, не допустили, хотя визгу было много. Крестьяне восхищались плащами из шкуры голяка; потом один из них, бритоголовый крепыш, покопался в бороде и поднес к глазам Дерябы палец с небольшим насекомым - точной копией побежденного чудовища.

- У нас-то они вон какие, - объяснил он. - А там, за Рыхлой Водой, конечно, ему лучше не попадаться, - и казнил букашку между ногтями.

Наиболее бдительные стали требовать от Дерябы и Шмурло сведений о том, кто они такие и откуда. Маркграф горячо уверял, что оба ходят у него в пажах с раннего детства, но назвать имена затруднился и заорал, что негоже простолюдинам лезть в господские дела. Пришлось представиться самим, а Шмурло присовокупил, что оба они - советские специалисты, прибывшие работать по контракту с дружественным правительством Листорана, и всякому, кто их обидит, придется очень плохо на международном уровне. - Тогда ясно, - сказал бритоголовый. - Вы вроде тех, что в прошлом году через деревню проходили, брагу скоропостижную научили нас делать... Точно, вашей они породы, вот и ноздри такие же...

- Стоп! - встрепенулся Шмурло. - Это государственные преступники! Только почему же в прошлом году? Мы же от них едва на полдня отстали!

- Вы, может, и на полдня, - сказал бритоголовый, - а у нас они были в прошлом году. Но люди они не простые. Вот Итап их провожал самолично...

Человек, назвавшийся Итапом, охотно рассказал, как сердечно попрощался с Рыло и Гидролизным за околицей, и было вот что: чем дальше уходили крамольные слесаря, тем выше ростом они казались, и кабы не пошла дорога под уклон, то доросли бы и до самого неба. Деряба и Шмурло переглянулись. Мозги их отупели от постоянного удивления.

- А какого характера разговоры они тут вели? - спросил Шмурло.

- Характеры у них хорошие, всем бы такие, - ответил бритоголовый. Он был мужик как мужик, только посередине черепа у него находилось застекленное отверстие, в глубине которого мигал в такт словам лиловый огонек. - Наш барон хотел было их повесить, но они сами кого хочешь повесят. Барон видит, что деваться некуда, и открыл винные погреба... Ну, тут вы нам не поверите, сколько выпито было... Старики говорят, что и не люди это вовсе, а...

- Отчего же? - перебил Шмурло. - Этому-то как раз поверим, человеку доверять надо, таков наш девиз. Так о чем они говорили с бароном, к чему последнего склоняли?

Но тут подали еду. Деряба подумал: «Если простой народ так питается, что же у начальства на столах?»

Маркграф ел жадно да так много, словно с голодного острова приехал. И запивал все ведрами воды. Деряба забеспокоился, не станет ли худо новоявленному другу, и шепнул об этом бритоголовому.

- Вы люди пришлые, не знаете, - сказал тот. - Он же за себя и за коня ест. У баронов наших, видишь ли, кони особые, они даже и не кони совсем, они для баронов все равно что лишние ноги...

- Понятно, - сказал Деряба и схватился за голову.

- Только нынче остались кони без всадников, - продолжал бритоголовый. - Их и в хозяйство не употребишь, и на мясо не пустишь - это же все равно что человечину есть... Говорят, в Макуххе все баронские кони так и стояли в королевских конюшнях, покуда все не околели. Они же такие, что без хозяина двинуться не могут...

- Где же хозяева? - спросил Деряба.

Бритоголовый хотел было ответить, но тут все посетители трактира, словно истосковавшись по свежему слушателю, наперебой принялись рассказывать о страшных событиях в столице, начавшихся при новом короле.

Глава 11

Люди в Макуххе по-разному оценивали резню, организованную во дворце. Многие говорили, что дать окорот баронам надо было давно, но не до такой же степени! Купцы и лавочники откровенно радовались, что не придется больше платить пошлину на баронских землях, и славили решительность Виктора Панкратовича.

Из уст в уста передавался слух о том, как известный Раман из Саратора успел-таки, пользуясь своей знаменитой ксивой, расстроить желудки бросившихся на него убийц и уйти с конем безвредно, чтобы и дальше сочинять клеветнические песни и баллады.

Сам король долго пребывал в угнетенных чувствах, но потом решил, что мертвых все равно не воротишь, а с феодальной раздробленностью надо кончать.