Дорогой воспоминаний

Змейка в ответ качнула «головой». Я подставила вторую ладонь и белое тельце плавно перетекло на нее, свернулось клубочком, потом вновь зашевелилось, скользнуло между пальцами, украшая их чудными кольцами. Не знаю сколько я бы так стояла, завороженная гипнотическим танцем псевдо-змеи, но тут за спиной раздалось:

— О, смотрю у вас уже почти все готово!

И незадачливая змейка была закинута в рот, так проще, нечего пугать неподготовленные умы.

— Привет, мам, да мы справились. Как дела?

И опять вежливый обмен ничего не значащими фразами, пустая суета вокруг стола, скука. Может не стоило есть змейку? Было бы хоть какое-то развлечение. И отвлечение.

— Как работа? — задала свой коронный вопрос мама, как только мы уселись за стол.

— В смысле? — сделала я вид, что не поняла подначки.

— Ну ты наконец нашла что-то приличное?

— Приличное? А чем неприлична работа переводчиком?

— Это не работа, это баловство! — бескомпромиссно бросила она.

Что-то мама сегодня особенно колючая, никак доклад плохо идет?

— Мам, давай не будем опять начинать этот разговор.

Мама поджала и без того тонкие губы, недовольно скривилась, но все же оставила скользкую тему. И я, и все присутствующие за столом понимали, что это лишь на время.

— Что там с вашим маньяком? Его нашли?

Папа решил перевести тему, вот только он сам не знал, насколько неудачно. Маньяк. Нет, его не нашли, и не факт, что найдут.

— Ну во-первых он не наш, и вообще, вроде как не человек.

— Эти новости всегда врут! Или преувеличивают опасность, или наоборот — преуменьшают. Небось решили так успокоить общественность.

У папы свои тараканы, его порода отличается острой нелюбовью к прессе. В свое время именно он запретил идти на журналистику, не то, чтобы сильно хотелось, но все же, было бы неплохим применением моим скромным талантам.

— Успокоить? Диким животным на свободе? — прозвучало немного более иронично, чем следовало, но отступать было поздно.

— А вообще откуда взялась эта пума? — внес свою лепту в разговор брат. — Из зоопарка вроде никто не сбегал.

— Может быть кто-то дома держал в качестве домашнего животного? — предположила я.

— Идиотизм. Как можно пытаться приручить такое? — возмутилась мама.

— Никак, мам, ты права — это идиотизм, — послушно согласилась я.

Следующая фраза родительницы прошла мимо моих ушей, так как очередная креветка, которую я старательно очищала от хитина вдруг дернулась в руках и шлепнулась обратно в тарелку.

— Креветки оживают? — засмеялся брат.

Не в бровь, а в глаз.

— Да просто скользкая зараза.

Креветка в тарелке чуть повернулась, усики шевельнулись. Мне показалось, что укоризненно — то ли от того, что я собиралась ее съесть, то ли от моего неумения соврать получше. Однако. Глюки крепчают. Глотнув из бокала, я подняла глаза на сидящую напротив маму, чтобы удостовериться, что она ничего не заметила и наткнулась на холодный взгляд серых глаз.

— Ты сегодня еще более рассеянна, чем обычно. Что с тобой?

Если бы она хотя бы один раз задала подобный вопрос с заботой, так нет же, всегда с упреком.

— Все хорошо, мам, просто устала.

— От чего? От безделья?

Твою ж… Наша песня хороша, начинай сначала.

— Нет, мама, не от безделья. Я вообще-то была очень занята всю неделю.

— Тот перевод на медицинскую тему? — спросил брат, скорее для поддержания разговора, чем действительно интересуясь.

— Нет, с ним я закончила уже давно.

— И на что теперь ты тратишь свою жизнь?

Нет, мама сегодня точно не в духе. Обычно она не так настойчиво меня достает, кидая завуалированные обвинения, а не вот так топорно, прямо в лоб. Моего терпения никогда надолго не хватало, вот и теперь, чувствуя, что начинаю закипать, я попыталась побыстрее закрыть тему.

— Мне поступило предложение о работе, а в качестве пробы дали заключить одну сделку.

Мама взяла бокал в руки:

— За сделку?

А вот это уже в ее репертуаре.

— Рано пока за это пить, я еще ее не закрыла.

— Почему? Ты потеряла хватку?

— Нет, мам, просто хочу все сделать правильно.

Не говорить же ей, что я переспала с клиентом и теперь вообще не уверена, что сделка будет.

— Правильно? Тебе вообще ведомо это слово?

Она точно на ссору нарывается.

— Мама, я не хочу ругаться…

Но родительница не дала мне договорить, звякнула об тарелку вилка и мама немного истеричным голосом начала:

— Не хочешь ссориться? А чего ты хочешь? А?! Ты вечно думаешь только о своих желаниях, никого ни во что не ставя. Захотела на юридический, мы заплатили. Бросила и перешла на менеджмент. Мы вновь тебя поддержали. Начала работать, мы всячески тебе помогали, папа тебя не раз пытался устроить на стажировку через своих пациентов пока наконец не приткнул в ту контору. Мы познакомили тебя с Толиком, хорошим, приличным человеком, опять же помогли купить квартиру, готовились к свадьбе. И чем ты отплатила?

«Маразм зашкаливает», подумалось мне, но я пока еще сдерживала себя, не давая волю рвущимся наружу словам. Все было совсем не так, но разве правда и справедливость когда-либо интересовали мою дражайшую мамулю? Да ни в жизнь, если это только не ее правда и справедливость.

— Сашенька тебя из твоего вечного блядства вытащил…