Дорогой враг

Твою ж, ты прав. Тьфу. Ладно. Я помогу тебе. Но не буду делать это самостоятельно. Я дам тебе рекомендации, но ты должен принимать решения сам, чтобы контент был твоим собственным.

Я мог бы тянуть с этим вопросом, настаивать, чтобы она полностью взяла все на себя, но тогда я бы почувствовал себя полным придурком. Хотя я и так чувствую себя им рядом с ней.

Получается, сделка. Но я НЕ выкладываю снимки тела или чего-то в этом роде.

Далее следует еще один смайлик с закатыванием глаз.

Ты всегда был слишком высокого мнения о себе, Мейкон. И если я скажу тебе выложить подобные фотографии, то ты сделаешь это. Кубики пресса = любовь.

Значит… тебе нравится мой пресс? Я так и знал. Моя задница тоже довольно классная, да?

Извините, Делайла покинула эту планету.

Послушай, тебе не нужно умолять. Я пришлю тебе фото.

Даже не вздумай!

Я задираю футболку, делаю быстрый снимок своего пресса и отправляю его.

Засранец!

А теперь, Делайла, притормози со своими извращенными запросами. Для фоток моей задницы еще рано.

Ха-ха!

Смеясь, я останавливаюсь на этом. Делайла больше ничего не отвечает, что немного разочаровывает, и я остаюсь сидеть, не зная, что делать. Обычно в это время я где-то находился — навещал знакомых, бегал трусцой по горным тропинкам, делал все, что мог, чтобы забить мысли.

Когда Норт и Делайла уехали, в доме стало тихо и спокойно. Отдаленный плеск волн о берег — единственный постоянный гул. Проходит час, по-прежнему слишком тихо и спокойно. Я встаю и медленно хожу из комнаты в комнату, гоняясь за солнцем, пробивающимся сквозь массивные окна. Я знаю каждый угол этого дома. Это все мое.

В детстве мне ничего не принадлежало. Даже моя комната. В нее могли вторгнуться без предупреждения. Личного пространства не было. Раньше я мечтал о собственном доме, рисовал его в своем воображении — каким он будет, где будет располагаться. Я вырос в особняке, поэтому знал все о красивых местах. Но это не интересовало меня так же сильно, как размышления о свете и просторе. Месте, где можно свободно дышать и смотреть на все вокруг ясными глазами.

Бассейн переливается в лучах послеполуденного солнца. Мне еще нельзя плавать, но, черт возьми, он так и манит. Насколько мне известно, Делайла и близко не подходила к бассейну. Она вообще плавает? В последний раз я видел ее в купальнике, когда ей было тринадцать. Она несколько раз ловила на себе мой взгляд — к моему большому ужасу — и была недовольна. Не могу сказать, что винил ее в этом. Я тоже был взбешен — как из-за того, что меня поймали, так и из-за отсутствия самоконтроля. Огромным облегчением было, когда она перестала ходить на озеро со мной и Сэм, чтобы поплавать.

Только из-за этого я оставался наедине с Сэм. Но самым ужасным было осознание того, что без Делайлы в уравнении наших отношений общение с Сэм было упражнением в терпении и скуке. Вскоре после этого я всегда делал так, чтобы мы проводили время в большой компании друзей.

С этим прискорбным воспоминанием, ударяющим прямо в спину, я отворачиваюсь от бассейна и направляюсь на кухню. Делайла оставила мне обед. На нем записка с инструкциями, будто мне не пришло бы в голову снять целлофановую обертку с тарелки, прежде чем съесть еду. Ухмыляясь, откладываю записку в сторону и вытаскиваю аккуратно завернутую тарелку из холодильника, когда звонит телефон.

Это Норт.

Кое-кто стал вирусным, лол.

Внутри меня все леденеет. Неужели появились еще фотографии? Я заплатил много денег, чтобы собрать большинство своих фото, сделанных с места аварии. Но с тем же успехом я мог бы попытаться собрать воду в сите. Норт присылает мне видео.

Черт, это видео?

Стиснув зубы, нажимаю на ссылку. И тут же у меня отвисает челюсть.

Я настолько потрясен, что не уверен, что могу поверить собственным глазам. На видео Делайла стоит на стуле в помещении, которое выглядит в точности, как приемная Карен, и выкрикивает слова песни Gloria Gaynor с такой чувственностью, что это почти компенсирует ее ужасные певческие способности. Почти.

Делайла покачивается и пританцовывает, изящно двигая своими пышными изгибами. Она полностью раскована. И великолепна.