Дороже рубинов (ЛП)

- Что больше всего беспокоит меня во всем этом деле, Скалли, так это очевидное пренебрежение протоколом. Никто из вас не думал как следует, прежде чем брал на себя алогичные и ненужные риски ради другого. Эта привычка рано или поздно будет стоить кому-то из вас жизни, – я замолкаю и опускаю взгляд на руки.

- В данном случае вам следовало вызвать подмогу, прежде чем входить в тот дом, где держали агента Малдера. Отсрочка стала бы меньшим злом, учитывая, что таким образом вы заручились бы поддержкой большего количества людей для осуществления операции освобождения, и вам не пришлось бы делать это с одним-единственным человеком. С тем, кто мог не задумываясь бросить вас на произвол судьбы, если бы зачистка дома пошла наперекосяк. – Никто из них не издает ни звука, но я чувствую, что Малдер представляет себе нарисованную мною картину – Скалли, истекающую кровью на траве на заднем дворе Аджииба, тогда как Крайчек спасает свою шкуру бегством. Он, вероятно, устроил ей настоящую головомойку, как только у него появилась такая возможность. – Вам надо почаще задумываться о том, чем вы готовы рискнуть.

Голос Скалли, говорившей мне, что ее напарник пропал, став заложником человека, вырезавшего сердце своей собственной жены. Безжизненный голос Малдера, просящего разрешить расследование на горе Скайленд в четвертый раз за два месяца. Читала ли она то дело с обескураживающим списком тупиков, с которыми Малдер сталкивался, пока ее не было?

Что-то мерцает позади моих век. Теплый свет лампы на жемчужинах.

Я откидываюсь на спинку кресла. Воспоминание возникает из ниоткуда – Шэрон, свернувшаяся под одеялом, светло-коричневый свет лампы выхватывает ее лицо из темноты.

- Есть еще один… вопрос, который мне нужно с вами обсудить.

Малдер снова ерзает в кресле. Даже не поднимая глаз, я могу представить выражение его лица – покорное и слегка скучающее, словно он ожидает, что его сейчас станут распекать за их отчет о расходах.

Я делаю глубокий вдох.

- Бюро не запрещает и не поощряет личные отношения между напарниками.

Когда я перевожу на них взгляд, то обнаруживаю, что завладел их вниманием безраздельно. Их обоих.

- Но такие отношения чреваты очевидным риском - риском, что профессиональное суждение одного или обоих напарников в данных обстоятельствах может быть скомпрометировано.

Я снова глубоко вдыхаю и затем медленно выдыхаю. Никто из них не двигается, но по лицу Скалли распространяется слабый румянец.

- В вашем случае вы демонстрировали то, что большинство руководителей, включая меня, охарактеризовали бы как чрезвычайно сильную готовность рисковать собой ради другого в течение многих лет…

- Сэр…

- Позвольте мне закончить, агент Малдер. У вас есть один плюс. В вашем случае нет никаких свидетельств того, что личные отношения, - я осторожно выбираю грамматическое время, - что-нибудь изменят. Изменят ваше поведение. Но на вашем месте я бы подумал заранее о том, что вы станете делать, когда кто-то из вас забудет об осторожности.

Они оба замирают. Бледность Малдера подчеркивает румянец на лице Скалли. Ее глаза блестят от каких-то сдерживаемых эмоций.

- Сейчас же я хочу услышать от вас уверение в том, что в следующий раз, когда встретите Алекса Крайчека, вы сделаете все от вас зависящее, чтобы задержать его.

Скалли смотрит куда-то в даль за пределами стен Гувер-билдинг. Я встречаюсь с потрясенным взглядом Малдера, и он говорит:

- Даю вам слово, сэр.

- Свободны, агенты.

***

Спустя две недели после того дня, когда мы с Малдером написали наш отчет по делу арийского сопротивления, я пришла домой с упаковкой очень тонких макарон и переоцененными гидропонически выращенными помидорами и обнаружила на пороге большой конверт без подписи.

Отставив покупки, я открыла его. Внутри я нашла сложенный лист бумаги и нечто похожее на документ на микрофише. Я развернула листок и разгладила его на столешнице. Один край бумаги зазубрен – очевидно, что ее вырвали из книги.

Из Библии.

Это страница из Книги Притчей, один стих обведен толстым черным карандашом:

«Кто отыщет добродетельную женщину? Ибо цена ей дороже рубинов».

Я долго смотрю на эти слова, прежде чем зову Малдера.

- И это все? На обратной стороне ничего не написано? - Он возится в ванной, закрывая скрипучую дверь аптечки.

Я переворачиваю листок.

- Ничего. Похоже, его вырвали из гостиничной Библии. Я съезжу обратно в офис и изучу микрофишу. – Я подношу ее к свету, но оттиск на ней слишком мелкий, чтобы можно было что-то разобрать.

- Обычно это я получаю безликие посылки от таинственных поклонников. – Несмотря на дразнящий тон его голоса, в нем проскальзывают нотки серьезности. – Ты видела, как кто-нибудь покидал здание?

- Нет. Если бы я заметила каких-нибудь прихвостней тьмы, рыскающих по кустам, я бы позвала тебя. – Меня охватывает легкое раздражение из-за его опеки, но я пытаюсь его подавить. – Малдер, я съезжу в офис, чтобы прочитать ее.

- Встретимся там.