Дорожные работы

— Ничуть, — ответил он. — Возможно, кто-то пытается подшутить над нами обоими. — Он отвернулся, взял деньги и свернул их в трубочку. Парнишка продолжал спать. Старик поставил свою полупустую чашку на стол и таращился на нее отсутствующим взором. Он по-прежнему мычал себе под нос. Направляясь к выходу, он не останавливаясь, словно ненароком, засунул деньги прямо в чашку старика, отчего немного густой жидкости выплеснулось на стол. Затем быстро вышел и сел в машину, надеясь, что Дрейк поспешит следом, что-то скажет, может быть даже — спасет его. Но Дрейк не показывался; возможно, он и сам ожидал, что Барт вернется и спасет его.

Но он запустил мотор и уехал.

14 января 1974 года

Он поехал в центр города и купил в универмаге «Сирс» автомобильный аккумулятор и пару соединительных проводов с зубастыми зажимами-«крокодильчиками» на концах. На боку аккумулятора были выведены два слова:

ДОЛГОЖИВУЩАЯ БАТАРЕЯ

Вернувшись домой, он убрал новые приобретения в стенной шкаф, куда ранее припрятал и ящик со взрывчаткой. Представил, что случится, если вдруг полиция заявится к нему с ордером на обыск. Ружья в гараже, взрывчатка в гостиной, крупная сумма денег в кухне. Б. Д. Доус, тайный революционер. Секретный агент X-9, работающий на такой зловещий преступный синдикат, что его даже упомянуть страшно. Он выписывал «Ридерз Дайджест», в котором наряду со всякой чепухой публиковали порой и вполне увлекательные шпионские романы. Самым страшным бывало, когда шпион оказывался одним из своих. Агентом КГБ из Де-Мойна или Вильметта, который передавал микропленки в публичной библиотеке, поедая «биг-маки», планировал, как свергнуть республиканское правительство, носил в полости зуба капсулу с синильной кислотой.

Да, стоит им только взять ордер на обыск — и ему конец. Однако, как ни странно, он уже больше не боялся. Он перешагнул границу страха.

15 января 1974 года

— Скажите, что вам от меня еще нужно, — устало произнес Мальоре.

За окном валил мокрый снег, а день выглядел серым и унылым. В такой день любой автобус, вынырнувший из безжизненной серой дымки, разбрызгивая грязь, показался бы плодом больной фантазии шизофреника; даже сама жизнь казалась в такой день существующей лишь в воображении психопата.

— Отдать вам мой дом? Мою машину? Жену? Забирайте все, что хотите, Доус, только оставьте меня наконец в покое на старости лет.

— Послушайте, — смущенно сказал он, — я понимаю, что надоел вам…

— Он понимает, что надоел мне, — обратился Мальоре к стенам. Затем воздел руки и бессильно опустил их на свои мясистые ляжки. — Тогда почему, черт вас дери, вы не оставляете меня в покое?

— Это в последний раз.

Мальоре закатил глаза к потолку.

— Замечательно, — снова сказал он стенам. — И что вам понадобилось от меня на сей раз?

Он вытащил из кармана деньги и сказал:

— Здесь восемнадцать тысяч долларов. Ваша доля — три тысячи. За то, чтобы найти одного человека.

— Кого?

— Девушку в Лас-Вегасе.

— А оставшиеся пятнадцать тысяч предназначены ей?

— Да. Я хочу, чтобы вы вложили их в выгодное дело и выплачивали ей проценты.

— В законные операции?

— В любые, которые приносят прибыль. Тут я целиком полагаюсь на вас.

— Он полагается на меня, — ворчливо поведал стенам Мальоре. — Вегас — город крупный, мистер Доус. И люди в нем долго не задерживаются.

— Неужели у вас нет там связей?

— Связи там у меня есть. Но если речь идет о какой-то хиппующей девчонке, которая уже успела удрать в Сан-Франциско или Денвер…

— Она зовет себя Оливия Бреннер. И мне кажется, что она до сих пор находится там. Торгует гамбургерами в какой-то забегаловке…

— Которых там не меньше двух миллионов! — всплеснул руками Мальоре. — О Господи Иисусе! Пресвятая Дева Мария! Старый Иосиф-плотник!

— Она делит квартиру с каким-то приятелем, — поспешно добавил он. — Так она мне по телефону сказала. Не знаю только — где. Рост у нее примерно пять футов и восемь дюймов. Волосы темные, глаза зеленые. Прекрасная фигура. Двадцать один год. По ее словам, во всяком случае…

— А что, если я не сумею разыскать вашу красотку?

— Тогда оставите все деньги себе. Считайте это платой за занудство.

— А что, по-вашему, помешает мне сделать так сразу?

Он встал, оставив деньги на столе Мальоре:

— Ничего, конечно. Но у вас честное лицо.

— Послушайте, — сказал Мальоре. — Я не собираюсь вправлять вам мозги. Вам и без того здорово насолили. Но знайте — мне это все не по душе. Как будто вы делаете меня своим душеприказчиком, исполнителем своей последней воли — чтоб ее черти разорвали!

— Если не хотите, можете отказаться.

— Нет, нет, вы не понимаете — дело не в этом. Если она по-прежнему в Вегасе и ее знают под именем Оливии Бреннер, то я ее найду. И три тысячи — вполне разумная плата за эту услугу. Но вы меня тревожите, Доус. Вы, кажется, просто одержимый.

— Так и есть.

Мальоре хмуро воззрился на разложенные на столе под стеклом семейные фотографии: там были изображены он сам, его жена и дети.