Досье Дрездена

— Бог мой, Мёрфи, — взмолился я. — Не можешь же ты просить, чтобы я передал тебе список имен, чтобы ты тащила народ со всех окраин на допрос.

Она наклонилась ко мне, и голубые глаза ее вспыхнули свирепым синим светом.

— А вот и ошибаешься, Гарри. Очень даже могу. И просить, и приказать передать мне этот список. А если ты откажешься, я могу закатать тебя в кутузку, в одиночку, и так быстро, что у тебя и голова закружиться не успеет.

— Моя голова уже кружится, — возразил я и хихикнул. В голове стучало: бух, бух, бух... — Ты этого не сделаешь, Мёрф. Я же тебя знаю. И ты, черт побери, тоже прекрасно знаешь: если бы у меня было что-то, чем ты могла бы воспользоваться, я бы это тебе дал. Если бы только разрешила мне участвовать в следствии, дала мне шанс...

— Нет, Гарри, — сухо перебила меня она. — Никаких шансов. Я и без тебя по самое не хочу в трясине с аллигаторами, так что уж не усложняй все это еще хуже. Ты и так уже пострадал, и не проси, чтобы я тебе к веревке еще и мыла прикупила. У меня нет ни малейшего желания отскребать тебя от бетона. У того, кто убил Томми Томма, явно испортится характер, когда его загонят в угол, и это не твоя работа делать это. Моя.

— Не кипятись, — посоветовал я ей. — В конце концов, это на тебя давит начальство со сроками.

Лицо ее побледнело, глаза приобрели совсем уже неестественную по интенсивности окраску.

— Ты просто дерьмо, Гарри!

Я открыл рот, чтобы ответить ей, я даже начал говорить что-то, но тут мой череп показался мне слишком тяжелым для шеи, и все вокруг как-то закрутилось, а стул вроде как встал на дыбы на задних ножках, мотая в воздухе передними. Мне показалось, что гораздо безопаснее будет сползти на пол: змея вон ползает всю жизнь и не падает. Половые плитки приятно холодили щеку и убаюкивали. Только в голове продолжало стучать: бух, бух, бух — лишая меня удовольствия от того, что без этого было бы просто приятной легкой дремой.

Глава 12

Я очнулся на полу кабинета Мёрфи. Судя по часам на стене, прошло около двадцати минут. Голова моя лежала на чем-то мягком, а под ноги кто-то подложил несколько телефонных книг. Мёрфи прижимала мне ко лбу и затылку мокрое полотенце.

Я чувствовал себя кошмарно. Все, что мне хотелось — это свернуться калачиком и, всхлипывая от жалости к самому себе, уснуть. Впрочем, решив, что пасть так низко я не имею права, я сделал попытку пошутить.

— Скажи, у тебя нет короткого белого платьица? Знаешь, Мёрф, я именно так представлял себе идеал медсестры.

— Чего еще ждать от извращенца вроде тебя. Кто это двинул тебя по башке? — грозно спросила она.

— Никто, — буркнул я. — Упал с лестницы у входа ко мне в квартиру.

— Не пудри мне мозги, Гарри, — сказала она абсолютно лишенным сочувствия голосом. — Ты совал нос в это дело. Поэтому и получил по черепу. Разве не так?

Я сделал попытку возразить.

— Ох, да заткнись ты, — оборвала она меня со вздохом. — Если бы у тебя не было сотрясения, я привязала бы тебя за ноги к своей машине и проехалась бы на ней поперек движения, — она помахала у меня перед носом двумя пальцами. — Сколько пальцев, Гарри?

— Пятьдесят, — сказал я и поднял два. — Никакое это не сотрясение. Так, небольшая шишка на голове. Я сейчас оклемаюсь. — Я начал подниматься, чтобы сесть. Мне нужно было ехать домой и поспать немного.

Мёрфи положила руку мне на шею и силой опустила меня обратно на подушку. То есть, не на подушку, а, судя по всему, на ее же свернутый пиджак, поскольку на ней его больше не было.

— Лежи и не дергайся, — рявкнула она. — На чем ты сюда приехал? Надеюсь, не на своей ржавой развалине?

— Жучок как феникс, ждет очередного возрождения, — сказал я. — Я взял тачку напрокат. Послушай, я сейчас оклемаюсь. Ты только выпусти меня отсюда, и я уеду домой и лягу спать.

— Ты не в состоянии вести машину, — возразила Мёрфи. — Ты представляешь опасность для движения. Мне пришлось бы арестовать саму себя, пусти я тебя за руль в таком виде.

— Мёрф, — устало взмолился я. — Если ты прямо сейчас не заплатишь мне то, что я уже заработал, у меня просто не хватит на такси.

— Не раскатывай губу, Гарри, — осклабилась Мёрфи. — И не дергайся. Я сама отвезу тебя домой.

— Мне не нужно... — начал было я, но она поднялась с колен и вышла из кабинета.

Бред какой-то, подумал я. Вот ведь упрямая какая. Я прекрасно доберусь без чьей-то там помощи. Я сел и начал вставать на ноги.

Вернее, сделал попытку подняться. Не слишком успешную.

Когда Мёрфи вернулась, она обнаружила меня свернувшимся калачиком на боку, а в кабинете изрядно воняло, поскольку меня вырвало. Впрочем, она промолчала. Она только снова опустилась рядом со мной на колени, вытерла мне рот и положила на затылок еще одно мокрое полотенце.

Я смутно помню, как она вела меня к своей машине. Я помню отдельные моменты из поездки домой. Я помню, как отдавал ей ключи от «Студебеккера», бормоча что-то про Майка и водителя тягача-эвакуатора.