Доставить и выжить

Накрапывал холодный весенний дождик. То и дело хлопали двери подъездов: кто-то спешил на работу, кто-то выгуливал собак; в доброй половине окон уже зажегся свет.

Наблюдателям хватало хлопот. Все выходящие, на некотором удалении от дома, подвергались тщательной проверке. Ведь до сих пор было неясно, кто же третий в команде Лавина и как он выглядит.

Четверть часа спустя из первого подъезда вышел пожилой мужчина в плаще военного образца, накинутом прямо поверх пижамы. Он тут же раскрыл большой черный зонт. И придержал створку дверей, чтобы медики могли беспрепятственно вынести носилки. Водитель выскочил из кабины и раскрыл задние створки автомобиля.

Вниманию наблюдателей открылось тело, укрытое с головой скорее серой, чем белой, простыней. Простыня была короткая, и из-под нее виднелись одетые в старомодные плотные чулки телесного цвета и женские комнатные тапочки с помпонами без задников ноги и край цветастого домашнего халата.

Носилки с телом погрузили в салон "Скорой помощи" ногами вперед, и приехавшие на ней работники заняли свои места.

— Погодите! Я с вами! — вдруг сдавленным голосом попросил мужчина в военном плаще.

До этого он бестолково суетился вокруг машины, закрывая наблюдателям весь обзор своим огромным зонтом.

— Пять минут! — строго произнес один из медиков. — Нам ждать некогда!

— Да-да, я мигом! Я только вещи возьму! Даже одеваться не буду!

— Бегом!

Люди Охотника не решились на виду у милиционеров подойти к машине "Скорой помощи" с проверкой. Они собирались сделать это позже.

Мужчина, действительно, очень быстро спустился, неся в руках большую сумку.

— Я готов!

Он, как был в пижаме, плаще и тапках, залез в салон. Машина тронулась.

— Шестой, шестой! "Скорая помощь" движется в вашем направлении. Два врача, водитель, пожилой мужчина и женщина на носилках. Похожа на труп. Проверьте!

— Понял тебя, двойка. Вижу их. Сейчас проверим. Отбой.

— Остановиться? — спросил водитель, когда заметил двоих возле стоящей у обочины "девятки", один из которых был в милицейской форме и подавал жезлом недвусмысленные сигналы.

— Объедь их аккуратненько и остановись, — сказал сидящий рядом с ним рыжебородый. — Что ж нам остается делать!

Водитель так и поступил.

Двое подошли к "Скорой помощи". В "девятке" никого не осталось.

— Эй, командир, что за дела?

Рыжебородый вылез из кабины, устало прогнул спину, потянулся и шагнул навстречу милиционеру. Сопровождающий его штатский остановился возле задних дверей машины.

— Проверка документов и транспорта. Про взрыв слышали?

— Еще бы! Но мы-то при чем? Ты же видишь, кто мы!

— Никаких исключений. Приказ.

— Давай быстрее, а то у нас смена кончается.

— Откройте дверцы, — попросил штатский.

— Открой сам, они снаружи открываются.

Рыжебородый сунул сигарету в рот и полез за зажигалкой в карман.

Милиционер протянул руку к водителю, чтобы забрать документы.

Штатский разомкнул створки задних дверей.

Рыжебородый уронил зажигалку и нагнулся за ней.

Маркелыч, откинув простыню, молниеносно извернулся, схватил штатского за грудки, рванул его на себя, прижал к полу салона и нанес ему удар кулаком в лицо.

Рыжебородый, резко выпрямившись, отвесил "милиционеру" такой мощный хук, что тот упал на спину, даже не пикнув.

Водитель, Лукин и Иваньков застыли на своих местах в оцепенении.

— Никита, что у тебя? — высунулся из машины старший прапорщик.

— Порядок!

— Тащи его сюда!

Лавин затащил облаченного в милицейскую форму мужчину в салон. Там сразу стало тесно, и старший прапорщик скомандовал:

— Андрей, в кабину!

Лукин не заставил просить себя дважды.

— Трогай потихоньку! — крикнул Лавин водителю, и тот завел двигатель…

18

— Хорошо, что ко мне этот сунулся, а не другой, — довольным голосом проговорил отставной прапорщик, переодеваясь.

— Почему?

— Рация у мента. Значит, его голос знают. А это нам на руку.

— Какая разница, у кого рация? — продолжал недоумевать Никита.

— Ну… Мой-то не скоро в себя придет… Я его… того…

— Что ж ты так! А если бы я своего — того? Костолом старый!

— Ладно, не возникай! У Андрюхи привычку перенял, что ли?

— А вдруг это правда милиционер? — подал голос Иваньков.

— Что ты, Валерий Кондратьевич, бандюга это, — отозвался Шамышов. — Настоящие менты нас бы еще во дворе проверили и своим передали. Ты же их видел?

— Резонно.

— Ну вот. Эй, оборотень! — похлопал старший прапорщик "милиционера" по щекам.

— М-м-м… — зашевелился тот.

— Вставай, вставай, хватит придуриваться! Не так уж больно тебе врезали. Я-то знаю, когда больно. Вон, спросишь потом у своего друга. Ну, очухивайся, я сказал!

Лавин, вытащив у обоих пистолеты, уже знакомился с их документами.

— Что там?

— Охранная фирма. Мафия чистой воды. Но документы в порядке.

"Мент" сел на полу и мутным взглядом оглядел присутствующих.

— Ну вот, парень, и ладушки. Ты уже понял, кто мы такие? Или еще нет?

Тот несколько секунд, как бы сосредотачиваясь, смотрел на задавшего вопрос Шамышова, на уже избавившегося от рыжей бороды, парика и накладных бровей Лавина, на бесчувственно лежащего на полу своего приятеля и утвердительно кивнул головой.

— Отлично. Как тебя зовут?

— Зачем это?